13 Станция
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 3 из 3
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
Модератор форума: Юлия  
Вокзал » Поезд творчества » Макси-вагон » Draco Dormiens (Первая книга "Трилогии Драко" рейтинг - PG-13, фандом - ГП)
Draco Dormiens
13-stationДата: Пятница, 19.06.2009, 06:40 | Сообщение # 11
Великий Волхв
Группа: Администраторы
Сообщений: 4207
Репутация: 666
Статус: Отсутствует
Глава 10. Эпициклическое совершенствование волшебства.

Гарри падал, потеряв сознание, и, падая, видел сон. Во сне он был в саду у Уизли. Мистер и миссис Уизли с детьми были здесь же: Чарли, как обычно, весь в ожогах; Билл вместе с Флёр Делакур — они встречались уже около года. Фред, Джордж и Рон играли в Подрывного Дурака с Джинни за зеленым плетеным столом в углу.
Драко Малфой тоже был здесь. Он стоял под сенью раскидистого дуба, одетый в белый теннисный костюм, и выглядел очень довольным собой. Он беседовал со стройной девушкой в желтом платье и громадной белой шляпе.
— Я умер? — гадал Гарри. — Это рай? И, если это рай, то что здесь делает Малфой?
Девушка, беседовавшая с Драко, вдруг обернулась, и Гарри увидел, что это Гермиона. Она направилась к нему по траве, помахивая теннисной ракеткой. Он узнал желтое платье, он помнил его с летних каникулах, проведенных с ней и её родителями. Гарри всегда оно нравилось.
— Привет, Гарри! — крикнула она.
— Гермиона, — сказал он, идя ей навстречу. — По-моему, я падаю.
— Передо мной, объясняясь в любви? — с любопытством переспросила она.
— Нет, я хочу сказать, падаю на самом деле. Лечу вниз. Похоже, я заболел.
Заинтересованное выражение исчезло с ее лица, сменившись яростью.
— Ты просто дурак, Гарри Поттер, — сказала она, подняв руку, и сильно ударила Гарри по голове теннисной ракеткой.
Гарри завопил от боли.
— Для чего ты это сделала? — крикнул он. — Скажи!
— Эй! — сказал голос в его ухе — голос, который не принадлежал Гермионе. — Гарри! Успокойся!
— Похоже, падение повредило его рассудок, — послышался другой озабоченный голос.
— Гарри? — раздался первый голос снова, — Гарри, давай, просыпайся, — и в этот момент Гарри понял, кто это. Он открыл глаза.
Он лежал на заднем сидении машины, и очень бледный, но улыбающийся, как ненормальный, Рон Уизли склонился над ним. Водительское место занимал Джордж, а Фред сидел рядом с ним. Оба они обернулись и изумленно таращились на Гарри. Хорошо что машина не двигалась, а просто висела. В воздухе.
Гарри резко сел.
— Что-что? — произнес он, заикаясь. — Как? Вы? Здесь? Летающий автомобиль?
— Угадал, — кивнул Джордж. — Мы. Здесь. Летающий автомобиль.
— Похоже, он все же может ухватить существенные детали, а? — подметил Фред.
Гарри попытался снова.
— Как вы…?
— Мы поймали тебя, пока ты падал, — с энтузиазмом объяснил Джордж. — Это была самая клёвая штука.
— Как здорово, что папа усовершенствовал кабриолет, — добавил Рон.
— И я вылечил твою руку, — вставил Фред, размахивая палочкой. — Нет проблем.
— Но как вы тут очутились? — изумлённо спросил Гарри. — Только не говорите мне, что вы взяли машину отца для короткой полуночной прогулки, и вам как раз случилось заметить меня, упавшего с обрыва.
— Элементарно, — сказал Рон, — Что касается этого, — он полез в карман, вытащил свернутый листок бумаги и бросил Гарри на колени, — Я хотел на тебя обидеться, — сказал Рон, — но так как, ты только что рухнул с обрыва, я дам тебе передышку.
Гарри развернул бумагу с удивлением. Это была записка, адресованная ГАРРИ ПОТТЕРУ, и ему пришлось дважды прочесть её, прежде чем он понял смысл.
— Это требование выкупа, — поразился Гарри. — Его послал Хвост, чтоб сказать, что Сириус здесь у них, — он взглянул на Рона с удивлением. — Как оно попало к тебе?
— Гарри, ты что, идиот, — с досадой сказал Рон. — Конечно, я вскрыл твою почту. Что, ты думаешь я стал делать? Вы с Гермионой исчезаете, а затем, я получаю эту сумасшедшую записку от нее — напомни, чтобы я показал ее тебе — и в ней она пишет, что отправилась с тобой на выполнение чего-то вроде спасательной миссии, и просит не говорить об этом никому. Ну, естественно, я понял, что случилось что-то ужасно странное, так что когда на следующий день прилетела эта, отвратительного вида, черная птица с письмом для тебя, конечно, я вскрыл его.
— И сделал чертовски правильно, — перебил его Фред.
— Ну, я тут же показал письмо Фреду и Джорджу, и мы двинули домой и взяли папину машину, купленную за деньги от магазина приколов, которую он, естественно, заколдовал, чтоб она летала — мы пригрозили ему, что скажем маме, так что ему пришлось дать ее нам — и затем, следуя указаниям записки, кинулись сюда. — Рон просиял. — И успели вовремя — мы как раз глянули вниз, пролетая над Имением, и увидели тебя над пропастью и Гермиону на краю обрыва. Я чуть с ума не сошёл, я скажу тебе. А потом ты отпустил её руку и упал, просто ухнул вниз, имей в виду, я был действительно напуган, и вот Джордж с силой вдавил газ и мы стартанули, как ракета, и свернули под тобой, чтоб поймать тебя, — Рон удовлетворённо вздохнул, — Это было круче, чем финт Вронского.
Гарри не разделял энтузиазма Рона. Вместо этого он закрыл руками лицо.
— О, — простонал он, — Гермиона. О, нет.
— Ты продолжаешь стонать о ней с тех пор как ты здесь, — сказал Джордж тоном человека, сообщающего ценную информацию.
— Я видел во сне, как она била меня теннисной ракеткой, — пробормотал Гарри сквозь пальцы.
— Ну да, — сказал Рон, который, по всей видимости, не поверил ему.
— Мы должны вернуться на утес, — сказал Гарри взволнованно. — Гермиона и Сириус… они, наверное, думают, что я мертв. И Малфой — он удрал…
— Ой, вспомнил, — воскликнул Рон. — Там, в записке Гермионы было много чепухи о Малфое — чего она писала, Гарри?
— Поворачивайте машину, — проговорил Гарри. — Я расскажу по дороге.
* * *
Подъем к краю пропасти занял некоторое время. По пути Гарри описал события прошедших дней остальным пассажирам машины. Фред и Джордж были благодарной аудиторией, они охали и радовались в нужный момент. Рона же волновал другой вопрос.
— Гермиона поцеловала МАЛФОЯ? — потребовал он ответа, когда Гарри закончил. — Драко Малфоя?
— Только один раз, — сказал Гарри, — По крайней мере, о котором я знаю, — добавил он, хмуря брови.
— Гермиона поцеловала МАЛФОЯ? — повторил Рон.
— Разве я не упомянул ужасную огромную руку? — спросил Гарри.
— Но, — сказал Рон, — Но Гермиона…
— Ой, Ронни, заткнись, — взмолился Джордж, — У меня от тебя голова болит.
— Это совсем не похоже на нее, — изумлённо продолжал Рон, — Я всегда думал — ты знаешь, о чём я — она и ты, — произнес он и умолк взглянув на лицо Гарри. — Или нет, — добавил он поспешно.
— Мы на месте, — объявил Джордж, и, в самом деле, они летели на одном уровне с мостом. Уизли выскочили из машины, Гарри на все еще дрожащих ногах последовал за ними.
Вначале ему показалось, будто на мосту сидит всего один человек. Затем, когда они подошли ближе, они поняли, что это Сириус поддерживает рыдающую на его плече Гермиону.
Гермиона редко плакала, и Гарри никогда не слышал, чтоб она плакала так. Это был жуткий, потерянный, страшный звук. Он двинулся вперед, но ноги не слушались его. Он споткнулся, и Джордж поддержал его.
— Полегче, Поттер, — произнес он.
Услышав Джорджа, Сириус поднял голову. Его глаза расширились, когда он увидел Гарри, и он улыбнулся во весь рот. Сириус мягко взял Гермиону за плечи и с трудом оторвал ее от себя.
— Эй… Гермиона, — сказал он, — Гермиона, — он положил руку ей под подбородок и повернул ее голову. Гермиона подняла глаза:
— Рон?
Она ни на мгновение не подумала, как Рон мог очутиться здесь, просто всхлипнула, вскочила на ноги и уткнулась в его рубашку, истерически рыдая.
— Рон, Рон, Гарри мертв, мне так жаль, это моя вина, я очень старалась…
Рон погладил ее по голове.
— Мертв, ты говоришь? — произнес он без капли печали в голосе. — Это когда-то должно было случиться.
Гермиона немного отстранилась и неуверенно взглянула на Рона.
— Что?
— Ну, ведь он ведет такой рискованный образ жизни, — сказал Рон, не обращая внимания на выражение шока на ее лице, — А ты как думала? Я полагаю, единственное, что нам осталось, так это посвятить остаток наших жизней тому, чтобы память о Гарри никогда не исчезала из сердец волшебников всего мира. Вероятно, ужасно величественный монумент — это выход. Несколько огромных блоков мрамора со статуей нашего любимого коротышки в очках точно на верхушке. Наверное, стоит подбить Фреда и Джорджа, чтобы финансировали строительство, — видя ее выражение, Рон сдался и замолчал. — Гермиона, ты ужасная дура, — сказал он с улыбкой. — Обернись.
Она оглянулась и увидела Фреда с Джорджем. Они стояли позади неё и улыбались, как сумасшедшие. И между ними, растрёпанный, грязный, в перекошенных очках, но совершенно живой, стоял Гарри.
У Гермионы подкосились колени, и она тяжело осела на землю. Секундой позже Гарри, довольно грубо отпихнув Рона с дороги, уже сидел рядом с ней на земле.
— Гермиона, — выдохнул он, обнимая её, — Прости, прости, Рон дурак! — Рон закатил глаза, — Со мной все хорошо, — продолжал Гарри. — Только не плачь.
Но она уже не плакала — больше всхлипывала длинными судорожными всхлипами, как если бы ей не хватало воздуха. Гарри ещё крепче обнял её, и она прильнула к нему, не дыша, положив голову ему на плечо. Гарри взглянул через её голову на Рона и прошептал беззвучно:
— Что мне делать?
Рон мимикой показал, как гладит кого-то по голове, что Гарри и сделал. Всхлипы Гермионы потихоньку затихли. Теперь Рон показывал, что наклоняет голову и страстно целует её. Гарри бросил на него яростный взгляд.
— Не сейчас, недоумок! — прошептал он одними губами.
Близнецы Уизли наблюдали за Гарри и Гермионой, обнимавших друг друга так, как если бы это был конец света, и покачали головами. Джордж вздохнул.
— Посмотри на него, — произнес он в полголоса, — у него сейчас лучшая возможность — «эй, я вернулся из небытия» — и он не решается её использовать.
— Он кретин, — согласился Фред.
— Хотя, конечно, я рад, что он жив, — добавил Рон.
— Я тоже, — сказал Джордж. — У нас матч со Слизерином на следующей неделе, и мы бы пролетели без него.
* * *
Никто не хотел оставаться на месте, где Гарри сорвался (хоть всё обошлось), особенно Гермиона, так что они сели в машину и направились на вершину холма, где припарковали её в небольшой роще, и Сириус сделал достаточно неожиданное объявление.
— Мы не летим, — заявил он.
— Отлично, — хмыкнул Джордж. — Мы тут останемся ненадолго, может следует разжечь костер? Подрумяним пару пастилок. Подождем Лорда Тьмы, чтоб он вернулся и пришил всех нас.
— Мы не летим, — повторил Сириус, — без Драко.
— Да брось, Сириус! — в ужасе воскликнул Рон. — В течение шести лет моей мечтой было оставить Малфоя брошенным на пустынной равнине, полной гигантских пауков, и, наконец, удача улыбнулась мне, и ты хочешь обломать мне весь кайф.
— Это его гигантские пауки, Рон, они ему ничего не сделают, — заметил Гарри.
— Ну нельзя же получить все сразу, верно? — заметил Рон.
— Сириус прав, — сказала Гермиона.
— Ещё бы, — вскрикнул Рон, — Ты ж с ним целовалась вот и хочешь спасти его жалкую шкуру. Ты — ты плохая девочка, Гермиона. У тебя роман со злом.
Гермиона закатила глаза.
— Рон! Честное слово!
Сириус скрестил руки на груди.
— Я не уеду без Драко, — отрезал он.
— А тебя он тоже целовал? — спросил Джордж. — Пошли отсюда. Малфой целует всех.
Гарри повернулся и смотрел теперь не в их сторону, а назад, в сторону Имения.
— Он не поедет, Сириус, — произнес он.
— Вы должны поверить мне, что самым ужасным будет, по крайней мере не дать ему шанса, — сказал Сириус.
— Ужасным? — разозлился Рон. — Да первый шанс, полученный им, он повернул прямо в обратном направлении и всадил вам всем в спину! Что, не так?
— Только из-за того, что Волдеморт наложил на него заклятье Веритас, — сказал Сириус резко.
Гарри и Гермиона одновременно открыли рты, но Сириус поднял руку.
— Драко не говорил мне, — сказал он. — Я сам догадался. И я не собирался говорить вам, потому что это его дело, но вам всё-таки следует знать. И я бы хотел посмотреть как тебе, Рон, — произнес Сириус гневно, — удалось бы тебе продержаться столько же или нет.
Гермиона и Гарри посмотрели друг на друга с одинаковым виноватым выражением на лицах. Затем они обернулись к Сириусу.
— Почему он не рассказал нам? — спросила Гермиона, — Он же сказал, что Волдеморт не пытал его, чтобы заставить говорить.
— Заклятье Веритас — это не пытка, — сказал Сириус. — Говоря формально.
— Он такой упрямый, — зло произнес Гарри.
— Как кое-кто другой, кого я мог бы упомянуть, — заметил Сириус.
Гарри посмотрел на носки своих туфель.
— Сходи за ним, Сириус, — сказал он.
— Подумайте, — запротестовал Джордж, — Как мы его найдём?
Сириус постучал себя по носу.
— Ты забыл, что я собака, — сказал он. — Я могу вынюхать его.
— Веритас — довольно мерзкое и противное заклятие, — сказал Фред, — правда?
— Но зато очень эффективное, — согласился Сириус, — Вы пятеро, ждите здесь. Это займёт минут двадцать, не больше. Мне кажется, он ушел недалеко.
* * *
— У меня вопрос к тебе, Гарри, — сказал Рон. Гарри и Уизли (еще одно подходящее название для рок-группы? — прим. автора) столпились вокруг машины, припаркованной недалеко от края пропасти. Джордж утверждал, что автомобиль странно скрипит, и они с Фредом рылись под капотом, пытаясь выяснить, в чём причина. Уизли захватили с собой немного еды, так что Гарри лопал сэндвич с джемом, в перерывах жадно глотая тыквенный сок.
— Да? — ответил Гарри с полным ртом.
— Ты собираешься сказать Гермионе о своих чувствах?
— Что? — Гарри подавился тыквенным соком и нервно оглянулся. Гермиона, сказав, что слишком устала, отошла со своим соком и сэндвичем к краю поляны и лежала на траве на некотором расстоянии от них.
— Ты меня слышал, — сказал Рон. — Ты идиот, это же написано у тебя на лбу, ты когда-нибудь собираешься сказать ей хоть что-нибудь?
Фред и Джордж теперь высунулись из-под капота и слушали с большим интересом. Гарри посмотрел на свой сок.
— Я сказал ей, — произнес он.
— Когда? — удивился Рон.
— Когда падал с обрыва, — сказал Гарри. — Прямо перед тем, как мой рукав оторвался. Я сказал, что люблю ее.
— Отличная предсмертная фраза, — заметил Фред.
— Да, какой ужас, что мы тебя спасли, — добавил Джордж, — она в жизни никогда не забыла бы тебя, если б это были твои последние слова.
— Верно. И я хочу, чтоб Гермиона помнила меня остаток своей жизни именно таким, — заявил Гарри, - Парень Из Бездонной Пропасти.
— Получше, чем Определенно Слишком Опоздавший Парень, — сказал Рон. — И уж получше, чем Просто Отступающий Как Идиот И Наблюдающий Как Она Уходит С Малфоем Парень.
Гарри опрокинул свой тыквенный сок.
— Ну уж спасибо, — сказал он, — Во всяком случае, я даже не уверен, слышала ли она меня.
— Есть только один способ выяснить, разве не так? — произнес Рон.
* * *
Сириус проскочил серебристо-черные земли быстро, обходя все, что могло оказаться каким-нибудь опасным препятствием. Хотя он был уверен, что в облике собаки с ним ничего не случится, но просто не хотел задерживаться. Его предположение, что Драко не ушел слишком далеко, подтвердилось, когда он приблизился к небольшой группке деревьев, темных и призрачных в темноте. Сириус превратился в человека и нырнул под раскинувшиеся ветви.
Драко сидел, опершись боком о ствол одного из деревьев и уткнув голову в колени. Он странно напомнил Сириусу о Нарциссе, вероятно, потому что он выглядел так ранимо, а его волосы, как и её, казались серебристыми в лунном свете. Как только Сириус приблизился к нему, рука Драко резко выпрямилась, держа волшебную палочку. Он направил ее на Сириуса и произнес:
— Не подходи ближе.
— Это я, — произнёс Сириус.
— Я знаю, кто это, — сказал Драко, поднимая голову, — И я сказал, не подходи ближе.
Сириус полез в карман, вытащил свою собственную палочку и положил её на землю. Драко настороженно наблюдал за ним.
— У тебя хорошая реакция, — сказал Сириус, выпрямляясь, — Ты в команде Слизерина, да? На какой позиции ты играешь?
— Ловец, — сказал Драко.
— Тебе надо бы быть отбивающим, — заявил Сириус, — Тем более, ты достаточно сильный.
— Ты второй человек, который говорит мне это за прошедшие два дня, — монотонно произнес Драко, — Зачем ты здесь? Ты гонялся за мной не затем, чтобы поговорить о спорте.
Сириус сел и прислонился спиной к дереву напротив Драко, все еще направляющего на него палочку.
— Думаю, я хотел сказать, — начал Сириус, — что ты напоминаешь мне кого-то, кого я знал, когда учился в Хогвартсе.
— Неужели, — сказал Драко без особенного интереса. — Кого? Моего отца?
— Нет, — ответил Сириус, — меня самого.
Драко коротко рассмеялся.
— Врёшь, — сказал он, — Тебя? Ты был лучшим другом отца Гарри, мой отец рассказывал мне о тебе и Джеймсе Поттере. Вы учились в Гриффиндоре, вы поступали правильно, вы были почти… как… Гарри, — произнёс Драко с ударением.
— Может быть, Джеймс и был, — возразил Сириус. — А я всегда был плохим ребенком, все делал плохо. Мои родители… ну, ты не захочешь слушать об этом. Достаточно сказать, что я не был счастлив дома, как Джеймс. Мы жили в одной комнате в Гриффиндоре, но я ненавидел его.
— Ты ненавидел его? — теперь Драко заинтересовался.
— Конечно. Он хорошо учился и здорово играл в квиддич, все его любили, и, казалось, что ему легко быть лучшим без особых усилий. Тогда как я всегда следовал первому побуждению, которое обычно бывало дурным. И у меня всегда были проблемы из-за драк. Я дрался с Северусом Снейпом бессчетное число раз, иногда беспричинно. Да ладно, всегда беспричинно, если только не считать причиной, что он был маленьким вонючим паршивцем и я ненавидел его. Дамблдор отчаялся, глядя на меня.
Теперь Драко выглядел ошеломленным:
— У тебя были проблемы с Дамблдором?
— Все время, — ответил Сириус.
— Только не говори мне, — вмешался Драко, — что однажды Джеймс вытащил тебя из неприятностей, и ты понял, какой он после всего чудный парень и вы стали друзьями навеки.
— Нет, — ответил Сириус, — собственно, однажды я в конце концов здорово его разозлил и он мне врезал. Я дал сдачи, естественно. В общем, мы чертовски избили друг друга. Дамблдор запретил Мадам Помфри лечить наши ссадины и синяки, так что нам пришлось лечиться старым способом, сидя вместе в больничном крыле. Когда мы вышли оттуда, мы были друзьями, и остались друзьями.
— Ты предлагаешь мне избить Гарри? — спросил Драко и на его лице появилась тень его старой ухмылки. — Потому что эту часть твоего совета я бы мог реально воплотить в жизнь.
— Если ты хочешь его дружбы, то это один из способов этого добиться. Но хочешь ли ты дружбы?
— Нет, — произнес Драко, — Вот, черт, — он опустил палочку. — Я не знаю.
Сириус стоял, не шевелясь.
— Я много понял о себе в Азкабане, — сказал он, — Я много думал и о Джеймсе тоже. Я понял, что одна из причин, что мы были такими большими врагами, а затем такими большими друзьями, в том, что мы ужасно похожи. Гордые. Упрямые. Решительные…
Драко ухмыльнулся снова, немного сильнее в этот раз.
— Когда это Человек-Собака стал Человеком-Советником? — произнес он.
— Несносные, — добавил Сириус. — Я забыл несносные.
— Я понимаю, куда ты клонишь, — заметил Драко, — Но я не такой, как Гарри. Я-то знаю. Когда работало Оборотное Зелье… как будто что-то осветило мою голову, и я мог заглянуть в себя, и знал, почему я делаю что-то, знал, чего я хочу, знал, что правильно, и хотел сделать это. А сейчас… — он сжал кулак. — Это ушло.
— Ты говоришь, — мягко сказал Сириус, — что когда Гарри был в тебе, ты мог бы хорошим, не стараясь. Теперь тебе всего лишь нужно постараться. Как и всем остальным.
— Не читай мне нотаций, — заявил Драко, — Я терпеть этого не могу, — но он не выглядел сердитым. Он выглядел печальным, и был еще больше похож на Нарциссу, с той же бледной и меланхоличной красотой. — Мне все равно нет смысла возвращаться, — сказал он. — Теперь они меня ненавидят.
— Нет, не ненавидят. Гарри не ненавидит тебя, и Гермиона определенно не ненавидит тебя.
Драко быстро взглянул на Сириуса.
— Она что-нибудь говорила?
— Если ты хочешь знать, что думает Гермиона, тебе нужно спросить ее, — сказал Сириус, — Поверь мне. Она из таких девушек.
— Почему ты так добр ко мне? — спросил Драко, с прищуром посмотрев на Сириуса.
— Я же сказал тебе, — объяснил Сириус. — Ты напоминаешь мне меня. И, кроме того, я думаю, Гарри нуждается в тебе.
— Гарри не нуждается ни в ком, таком как я.
— Вот здесь ты ошибаешься, — произнес Сириус, — Пойдем, — он протянул ему руку, и Драко принял ее. Сириус помог ему подняться на ноги. — Я должен сказать тебе, что Уизли тоже здесь, — добавил он.
— А вот они-то точно меня ненавидят, — вздохнул Драко обречённо.
— Нет, они не… — начал Сириус и остановился. — Да, они ненавидят тебя. Но, как сказал мне однажды мудрый человек, если ты гонишься за вселенской популярностью, то тебе придется пробыть здесь очень долго.
* * *
— Гермиона.
Это был голос Гарри. Она открыла глаза и огляделась. Он стоял над ей, и туманная тень в форме Гарри подсвечивалась сзади мириадами звезд. Секунду она просто улыбалась ему — она много раз видела его таким во сне, и подумала, что, видимо, еще не совсем проснулась. Хотя, в ее мечтах Гарри не смотрел на неё так взволнованно.
— Гарри, — сказала она, садясь, — Все в порядке?
— Да, — произнес он, странно глядя на неё. — Ты прогуляешься со мной?
— Куда?
— Недалеко, — сказал он. — Я не хочу, чтоб нас услышали.
— Ладно, — согласилась она, поднимаясь на ноги и идя вслед за ним. Он шел от машины, вдоль пропасти.
— Я хотел поблагодарить тебя, — сказал он. — За то, что спасла мне жизнь.
— Я не сделала этого, Гарри, ты упал, — заметила она с сожалением.
— Если бы ты не держала меня так долго, Рон и ребята бы опоздали. Ты слышала, что я сказал тебе?
— Что? — ответила она, смешавшись от его неожиданного вопроса. — Когда?
Он перестал шагать и посмотрел на нее. Его лицо, темное в лунном свете, было очерчено серебряными тенями, самое знакомое для нее во всем мире лицо и в то же время лицо незнакомца. Взгляд на него произвел на нее тот же эффект, что и всегда — все окружающее стало нереальным.
— Перед тем как я сорвался, — произнес он, — Ты слышала меня?
— Я думала, ты сказал, что любишь меня, — сказала она, глядя в сторону. — Но, может быть, нет.
Последовало долгое молчание. Затем он сказал:
— Да.
У Гермионы забилось сердце, и она уставилась в землю.
— Я знаю, ты любишь меня, Гарри, — сказала она. — Я твоя лучшая подруга. Это то, что ты имел в виду?
— Ты знаешь, это не так, — ответил он упавшим голосом.
— Я говорила тебе, — сказала она, — я говорила тебе, что не собираюсь больше обсуждать это с тобой.
— Тогда не говори, — сказал он. — Просто послушай меня.
Она подняла голову и снова взглянула на него. На лице его было то самое выражение. Целеустремленное выражение Гарри. Выражение, которое появлялось, когда ему нужно было заставить себя сделать что-то страшное, например выйти на Венгерского Рогохвоста, или сразиться с Лордом Тьмы, или сказать ей о своих чувствах.
— Я люблю тебя, — сказал он. — И я не просто люблю тебя, я влюблен в тебя. И любил всегда.
Гермиона просто стояла. Она чувствовала, будто её душа покинула тело, и настоящая Гермиона парит над ее головой, отстранено наблюдая за происходящим. Гарри выглядел взволнованным.
— Здесь предполагалось, что ты станешь по-настоящему счастлива, и поцелуешь меня, — объявил он.
— Всегда? — Гермиона услышала свой голос. — Что ты имеешь в виду под ВСЕГДА?
Гарри занервничал. Похоже, он не был готов к расспросам.
— Я — я думаю… я имею в виду, я знаю это около двух лет. До этого, наверное, тоже, но я просто не знал об этом. Я помню, когда я впервые понял. Мы были на каникулах у твоих родителей и ты была одета в то желтое платье — оно не такое красивое, как платье, которое на тебе сейчас, но…
Он посмотрел на нее с несчастной улыбкой.
— Ты была такая красивая.
Гермиона помнила. Она надела желтое платье, потому что должна была впервые встретиться с Гарри после двух месяцев каникул, и она надеялась, что оно понравится ему, но он ничего не сказал, ничего вообще.
— В прошлом году, — произнесла она медленно, — я призналась тебе в любви. И ты сказал, что не испытываешь ко мне никаких чувств, кроме дружеских.
— Я не хотел терять с тобой дружеских отношений. Думаю, я боялся.
— Боялся? — повторила она эхом. — Ты знаешь, что со мной было, Гарри? Ты знаешь, через что ты заставил меня пройти? Слышать, как ты говоришь, что не любишь меня — это был самый худший момент в моей жизни. Я не могу поверить, что ты просто… — Теперь она была зла настолько, что ее голос прерывался, — Ты лгал мне, Гарри. И о таком!
Гарри был ошеломлен.
— Я никогда не хотел сделать тебе больно, — запротестовал он. — Я просто — я никогда не думал, что у нас ничего не получится, понимаешь? Я думал, мы слишком разные. И я думал, если я попытаюсь с Чжоу…
— Вот, в чем разница между тобой и мной, — оборвала его Гермиона, — я никогда не пыталась ни с кем, кроме тебя.
— Я пытаюсь с тобой сейчас, — сказал Гарри, делая видимую попытку оставаться спокойным.
— Ты никогда бы не сделал этого, если бы не Драко. Если бы не он, то ты бы не догадался, что можешь потерять меня. Ты просто думал, что я буду сидеть и ждать, что ты проявишь ко мне интерес, как… как к брошенному багажу!
— Багажу? — Гарри побледнел от шока.
Она сложила руки и пристально смотрела на него. Она была полна злости, которая, она знала, была беспричинна, но это не помогало. Выражение его лица только еще больше разозлило ее. Он был так уверен в ней. Так уверен.
— Тебе не нужно было говорить все это, — произнес он наконец. — Достаточно было просто сказать, что ТЫ меня не любишь.
— Но я люблю тебя, Гарри, — сказала она. — Я люблю тебя больше всех на свете. Я люблю тебя так, что это пугает меня.
— Тогда почему?
Но она покачала головой.
— Я не хочу больше бояться, — произнесла она, и двинулась прочь от него, назад к машине.
— Гермиона! — он отчаянно окликнул ее.
Она остановилась, не оборачиваясь.
— Он не любит тебя так, как я, — сказал он ей в спину. — Он не знает тебя, так как я.
— Именно поэтому он не может сделать мне так больно, — и она ушла.
Дзинь! Это сердце Гарри, разбилось на крошечные кусочки.
— Я больше не собираюсь пользоваться твоими советами, — обратился Гарри к Рону.
Он пришел и сел в машину с Уизли. Гермиона, которая все еще отказывалась говорить с ним, стояла неподалеку, глядя в сторону Имения. Улыбка Рона поугасла:
— Что?
— Она ненавидит меня, — произнес Гарри обречённо.
Рон, Фред и Джордж были ошеломлены. Они, очевидно, были еще больше уверены в чувствах Гермионы, чем Гарри.
— Гермиона не ненавидит тебя, — сказал наконец пораженный Джордж.
— Ненавидит, — сказал Гарри. — Ну, возможно, только часть меня.
— Что случилось? — потребовал Рон. — Ты, наверное, что-то такое сделал.
— Спасибо тебе, Рон, за голос разума, — сказал Гарри удручённо.
— Я всего лишь имел в виду…
— Выпей тыквенного сока, — предложил Фред, пихая ему стакан.
— Я не хочу тыквенного сока, — сказал Гарри. — Я хочу водки. У вас есть водка?
Рон с сожалением покачал головой.
— Только тыквенный сок, правда.
— И моторное масло, — сказал Джордж, — Хочешь моторного масла?
— Вот, — сказал Гарри тем же удручённым голосом. — Я долетел до дна пропасти.
— Эй, смотрите, — Фред показывал куда-то. — Сириус возвращается. И с ним Малфой.
— Я был не прав, — вздохнул Гарри. — Это еще ниже.
Он нехотя выпрямился. Сириус и Драко шли к ним, Сириус в человеческом облике и Драко, выглядящий абсолютно так же, как в последний раз, когда Гарри видел его. Уизли выпрыгнули из машины, когда Драко и Сириус приблизились. Гарри медленно последовал за ними. Краешком глаза он видел подошедшую Гермиону. Вблизи Драко выглядел… по-другому. Гарри не был уверен точно, в чем. Просто иначе. Рон, Фред и Джордж все стояли, скрестив руки на груди. Они смотрели на Драко так, как если бы это была бомба замедленного действия.
— Малфой, — произнес Рон, сдержано кивая ему.
— Привет, Уизли, — сказал Драко, — Все Уизли, — добавил он, взглянув на Джорджа и Фреда. Затем он повернулся к Гарри и протянул руку, — Я хотел поблагодарить тебя за спасение моей жизни, — сказал он.
Гарри уставился на него. Драко продолжал очень спокойно стоять с протянутой рукой. Через голову Драко Гарри было видно Сириуса, пристально глядящего на него. Он взял руку Драко и пожал ее.
— Не за что, — произнес он. Они быстро отпустили руки. Затем Драко повернулся к Уизли.
— Слушайте, — сказал он, — Я знаю, вы не любите меня. Многие люди меня не любят.
— Могу поверить, — сказал Рон.
— И я… — Драко нахмурился, — Черт, Уизли, ты сбил меня с мысли.
— Ты только говорил, как никто не любит тебя, — сказал Фред, исполненный желания помочь.
— Я не говорил «никто», — огрызнулся Драко, чье полное спокойствие начало улетучиваться. Он посмотрел на Сириуса.
— Лучше оставь это, от греха подальше, — посоветовал Сириус.
Джордж щелкнул пальцами, вспоминая что-то.
— Сириус, — сказал он. — Не мог бы ты подойти и посмотреть машину, на секунду? Она странно урчит… и я подумал, если у тебя был летающий мотоцикл…
— Конечно, — сказал Сириус. Он последовал за Уизли к машине. Гарри, который хотел быть как можно дальше от Гермионы, пошел с ним. Это оставило Драко наедине с Гермионой, которая была очень молчалива со времени перепалки.
— Привет, — сказал Драко.
Она посмотрела на него и, как Гарри, подумала, что он выглядит… как-то по-другому.
— Прости меня, — произнесла она, — Сириус рассказал нам о заклятье Веритас. Я была готова подумать худшее о тебе, и я была несправедлива к тебе, прости.
Драко покачал головой.
— Да нет, справедлива, — сказал он, — Ты думала, я ничтожество, а я и есть ничтожество. И, вероятно, всегда буду им.
— Может быть, — сказала Гермиона, — Но ты нравственное ничтожество. Это имеет, вообще, смысл?
— Думаю, нет, — сказал Драко.
— Это означает, — объяснила Гермиона, — что даже хотя я не уверена, что ты говоришь правильные вещи — всегда — я уверена, что ты делаешь правильные вещи. Всегда.
Драко улыбнулся.
— Означает ли это, что приглашение провести каникулы у Грейнджеров все еще в силе?
— Да, — сказала Гермиона. — И я думаю, что ты, возможно, понравишься моим родителям, в конце концов, особенно если учесть, что ты спас мне жизнь.
— Говорят, — начал Драко, — говорят, что, если однажды ты спас кого-нибудь от смерти, ты отвечаешь за этого человека всю жизнь. Так что с этих пор ты будешь у меня под присмотром.
— Мне кажется, это нечестное правило, — сказала Гермиона.
— Любое правило, означающее, что я должен проводить больше времени с тобой — хорошее правило. Я так думаю, — сказал Драко.
Гермиона покраснела. Она не могла удержаться. Она знала, что только два парня во всем мире, которые могли заставить ее покраснеть, лишь посмотрев на нее, стояли здесь, на утесе. Правда, один из них с ней не разговаривал.
Драко, казалось, мог читать ее мысли.
— Ты думаешь о Гарри, — произнес он.
— Мы поговорили, — ответила она, — Разговор прошел неважно.
— Он выглядит ужасно, — заметил Драко.
— Ты выглядел бы так же, если бы упал с обрыва, — обиженно сказала Гермиона. Драко усмехнулся.
— Это не то, что я имел в виду, ты же знаешь, — произнес он. — Ты просто сама не можешь понять, чего хочешь, да?
— Я всегда думала, что хочу быть с Гарри, — сказала она, — А теперь я не знаю, — она вздохнула, — Он меня ужасно злит.
— Снимем тему Гарри, — сказал Драко, — и хотя я люблю говорить о нем, конечно, я тут вот подумал.
— Что?
— Я никогда не целовал тебя, будучи в своем теле, — сказал Драко. Гермиона почувствовала, что снова краснеет.
— Думаешь, это будет… по-другому?
— Есть только один способ проверить, — сказал он, лениво, как кот, улыбаясь ей.
— Гермиона!
Это был Сириус. Она повернулась и увидела, как он жестом подзывает их к машине. Он, Гарри и Уизли уже сидели в ней, готовые ехать. Она обернулась на Драко, который казался невозмутимым.
— Все нормально, — сказал он, — У нас будет много времени на каникулах.
«Жутко самоуверенный, а?» — думала Гермиона, когда они направились назад к машине. Прямая противоположность Гарри. Гарри сидел на заднем сиденье рядом с Роном и глядел, не отрываясь, в другую сторону, на пропасть.
Драко забрался и сел рядом с Гарри, который не обернулся. Гермионе места не осталось.
— Нет места? — весело сказал Джордж. — Просто сядь кому-нибудь на колени.
Оба, Драко и Гарри посмотрели на нее. Гарри поспешно отвел взгляд. Гермиона пристально посмотрела на Джорджа, и села на колени к Рону.
— Не могли сделать это… побольше места с помощью магии? — спросила она Джорджа, когда они сдали назад.
— И ты говоришь? — сказал он отрешенно, прибавляя обороты. Машину выстрелило вперед и вверх с громким ревом, Джордж кричал в восторге, а Рон жаловался Гермионе на ухо, что она отдавила ему ногу, и сквозь весь этот шум, она услышала, как Гарри издал звук, очень похожий на крик боли.
Она повернулась и увидела Гарри, встающего с места.
На самом деле было похоже, что его поднимает невидимая рука — тащит его за шкирку и волочёт с сиденья. Он держал руки на шее, чтобы рубашка не удушила его.
— Джордж! — пронзительно крикнула Гермиона. — Останови машину!
Они были в десяти футах над землей. Джордж обернулся, увидел Гарри, вытаращил глаза и сильно ударил по тормозам. Как следствие всего этого, Гарри поднялся в воздух, перевалился через багажник и пролетел двадцать футов до земли.
Джордж снова надавил на педаль газа, увел машину в петлю и помчался назад, к земле. Они с лязгом приземлились и начали вываливаться из дверей.
Первое, что заметила Гермиона, когда выкарабкалась из машины, был Гарри, замерший на земле на коленях. Руки его были за спиной. Вторым, кого она увидела, был Люциус Малфой, стоявший на расстоянии пяти футов от Гарри. Он держал палочку в протянутой руке и направлял ее прямо Гарри в сердце.
— Вы все, — сказал он, не глядя на них. — Стойте, где стоите.


С уважением, Администрация.
13 Станция - (с) Гришин Игорь, 2008-2011.
 
13-stationДата: Понедельник, 22.06.2009, 13:45 | Сообщение # 12
Великий Волхв
Группа: Администраторы
Сообщений: 4207
Репутация: 666
Статус: Отсутствует
* * *
— Как он нашел нас? — прошипела Гермиона Сириусу.
— Эпициклическое заклятие, — прошептал Сириус в ответ. Он взволнованно глядел на Люциуса. — Действует как самонаводящееся устройство.
Люциус шагнул поближе к Гарри, держа палочку нацеленной на него.
— Гарри Поттер, — произнес Люциус. Выглядел он ужасно. Его волосы стояли дыбом, а его мантия, там где она не была измята и прорвана, была измазана кровью и грязью. — Ты доставил мне огромные неприятности, — он поднял голову, глядя на остальных, стоявших у машины с открытыми от шока ртами. Его глаза задержались на Драко. — ВСЕ вы доставили мне огромные неприятности.
— Оставь его, Люциус, — прорычал Сириус.
— Это почему же? — произнес тот, опять глядя на Гарри. Было похоже что, Люциус наложил на его руки что-то вроде Связывающего заклятия. Гермиона увидела веревки на запястьях.
— Потому что ты не можешь убить нас всех, — отрезал Сириус, — И если ты тронешь Гарри…
— Почему, говоришь, я не могу убить вас всех? — сказал Люциус, выглядя, как сумасшедший. — Я, Малфой! В моих венах течет кровь Салазара Слизерина!
— Не течет, — возразил вдруг Гарри, — Дамблдор говорил мне, что не осталось живых потомков Слизерина, кроме Волдеморта!
Люциус резко повернул голову назад и уставился на Гарри.
— Это выше моего понимания, как все наши попытки убить одного глупого маленького мальчика завершились ничем, — произнес он. — Однако хватит. Мой хозяин желал иметь удовольствие убить тебя, но ему придется довольствоваться удовольствием лицезреть твое мертвое тело.
Он направил свою палочку на Гарри:
— Авада…
И запнулся. Потому что Драко пулей вылетел вперед и встал между палочкой… и Гарри. Слегка дрожа, он стоял лицом к лицу с отцом и смотрел прямо на него. Люциус Малфой нахмурился.
— Прочь с дороги, Драко, — произнес он, нетерпеливо.
— Нет, — сказал Драко, выглядевший очень бледным, — Если ты хочешь убить Гарри, тебе придется убить меня первым.
Люциус смотрел раздраженно.
— Не будь идиотом, — сказал он. Позади Драко, Гарри пытался встать на ноги. Он делал что-то со своими руками, но Гермиона не видела что.
— Я знаю, что ты бы позволил Лорду Тьмы убить меня, — произнес Драко, глядя на отца. — Но я не знаю, сможешь ли ты сделать это сам.
— Я уверяю тебя, что смогу, — заявил Люциус. — И я сделаю это. Уйди с дороги.
— Убей его, и ты потеряешь и Нарциссу, — вмешался Сириус.
— Заткнись, Блэк, — огрызнулся Люциус. Его рука потянулась к шее и накрыла кулон. Он снял его через голову. Драко, смотрел на него с удивлением.
— Ты мой сын и мой единственный наследник, — сказал Люциус Драко, — В последний раз спрашиваю, отойдешь ли ты с дороги?
Драко покачал головой:
— Нет.
— Ну, хорошо, — заявил Люциус, — Я молод. Я могу жениться снова. У меня еще будут дети.
И он сжал ладонь с кулоном, вонзая в него ногти. Драко вскрикнул и рухнул на землю, как подкошенный, и упал на Гарри, придавливая того к земле. Лицо Драко посинело, но он всё ещё дышал. Люциус ослабил хватку на кулоне. Гермиона увидела, как кулон мерцает в его кулаке — помятый, но не разбитый. Пока еще нет. Люциус пошел по траве в сторону Гарри и Драко. Гермиона бросила взгляд по сторонам и увидела, что Рон, Фред и Джордж достали волшебные палочки и готовы направить их на Люциуса.
— Не сейчас! — прошептала она. Они посмотрели на неё как на ненормальную. — Подождите, — прошипела она.
Люциус дошёл до Гарри и Драко. Он наклонился и, одной рукой ухватив за рубашку своего сына, стянул его с Гарри и отпихнул безвольное тело в сторону. Гарри лежал на земле с заломленными за спину руками и смотрел на Люцуса.
— Прощай, Гарри, — сказал Люциус, поднимая палочку.
— Привет, Люциус, — произнес Гарри и сел.
Гермиона увидела, как что-то вспыхнуло серебряной молнией и заискрилось в его правой руке. Это был меч, взятый Гарри в фехтовальном зале в Имении. Он взмахнул мечом и разрубил палочку Люциуса пополам. Гарри вскочил на ноги, тогда как Люциус закричал и упал на спину, из пальцев его правой руки текла кровь, а другая рука все еще сжимала Эпициклический кулон.
Гарри повернул голову к Гермионе, и она мгновенно поняла, что он хочет от нее.
— Гермиона! — закричал он. — Давай!
Гермиона направила свою палочку.
— Акцио! — закричала она. Эпициклический Кулон вылетел из левой руки Люциуса и полетел по воздуху к ней. Она схватила его очень осторожно и повернулась к Уизли, которые держали свои палочки наведенными на Люциуса.
— Давайте, — скомандовала она.
— Импедимента! — крикнули Рон, Фред и Джордж.
Белый свет выстрелил из их палочек и ударил Люциуса в голову. Гермиона и до этого видела, что может делать объединенная сила нескольких Оглушающих заклятий, но и на этот раз это было не менее впечатляюще. Люциуса сдуло вбок, понесло по воздуху и стукнуло о ствол дерева, где он и остался лежать.
Гарри упал на колени рядом с Драко, все еще держа меч. Гермиона и Сириус побежали, чтобы присоединиться к нему, пока Уизли поспешили посмотреть, в сознании ли еще Люциус, и не опасен ли он.
Стоя на коленях, Гермиона положила руку Драко на плечо. Лицо его всё ещё отливало синевой, но дыхание, похоже, восстановилось. Она обеспокоено посмотрела на Сириуса.
— Он поправится? — спросила она.
— Я думаю, он потерял сознание от боли, — тихо сказал Сириус.
Драко пошевелился, и открыл глаза.
— Нет, — сказал он, — Не потерял.
— Ну да, — произнес Гарри, — Ты просто решил отдохнуть в разгар всех волнующих событий.
Драко посмотрел на Гермиону.
— Мой отец?
— Он жив, — проговорила она быстро, — Мы оглушили его.
Драко вдруг показался им очень усталым.
— Это хорошо.
Черные тени лежали у него под глазами. Гермиона потянулась и очень нежно коснулась его лица.
— Это было здорово, — произнесла она, — Это и правда было здорово.
Драко посмотрел на Гарри.
— Как тебе удалось освободиться от веревок? — спросил он.
Гарри поднял меч.
— Разрезал их краем вот этого, — сказал он, и Гермиона увидела, что его запястья порезаны и кровоточат, — А знаешь что? — добавил он, переворачивая меч, — Я думаю, что твой отец, возможно, был прав, что вы все в родстве со Слизерином, — он повернул лезвие так, что все смогли увидеть слова, выгравированные на ручке, прямо над зелеными самоцветами: «Салазар Слизерин».
— Я всегда знал, что я особенный, — сказал Драко, и опять закрыл глаза.
Гарри посмотрел на Гермиону. Он больше не казался сердитым. Просто усталым, обеспокоенным и печальным.
— Хорошее Призывающее заклятье, Гермиона, — произнес он, — Спасибо.
Она только кивнула ему, не доверяя своему языку. В этот момент подошли Рон, Фред и Джордж. Рон шагал впереди, Фред и Джордж тащили Люциуса. Сириус взглянул на них.
— Положите его в машину, назад, — скомандовал он.
Хотя Сириус, несомненно, имел в виду, чтобы они положили Люциуса на заднее сиденье, Уизли начали заталкивать его в багажник. Сириус посмотрел на них, пожал плечами и повернулся назад к Драко.
— А когда мы вернемся в школу, — сказал Драко Сириусу, — ты расскажешь мне, что такого было с этим кулоном?
— Конечно, — Сириус выглядел взволнованным.
— И, Поттер, ты вернешь мне этот меч? Потому что он не твой. Он хранился в моей семье годами.
— Малфой, — сказал Гарри без злобы, — ты же никогда не замечал его до сегодняшнего дня, разве не так?
— Может так, а может и нет, — произнес Драко. Он усмехнулся Гарри, чье лицо, к удивлению Гермионы, внезапно расплылось в очень усталую и очень неохотную улыбку.
— Как скажешь, Малфой, — сказал он, — Как скажешь.


С уважением, Администрация.
13 Станция - (с) Гришин Игорь, 2008-2011.
 
13-stationДата: Понедельник, 22.06.2009, 13:48 | Сообщение # 13
Великий Волхв
Группа: Администраторы
Сообщений: 4207
Репутация: 666
Статус: Отсутствует
Глава 11. Магиды и Зеркала
— Как скажешь, Малфой, — сказал Гарри, и, с удивительной нежностью, вложил меч Салазара Слизерина в изгиб руки Драко.
Драко обвил меч рукой.
— Благодарю, Поттер,- произнес он с видимым усилием.
Сириус, Гарри и Гермиона обменялись тревожными взглядами. Оставив Гарри и Гермиону сидеть по обе стороны Драко, Сириус поднялся и зашагал к летающему автомобилю. Братья Уизли как раз закончили заталкивать бессознательного Люциуса Малфоя головой вперед в багажник, и смотрели друг на друга с удовлетворением.
— Привет, Сириус, — сказал Рон, как только тот приблизился. — Мы положили Люциуса назад, как ты и сказал.
— Спасибо, — произнес Сириус. — Но это не тот Малфой, за которого я волнуюсь в данный момент.
Фред покачал головой.
— Я никогда не думал, что буду чувствовать жалость по отношению к Драко Малфою, — сказал он. — Но сейчас я чувствую что-то похожее. Имей в виду, я все еще не люблю его. Но его собственный отец пытался убить его, как … — Фред содрогнулся. — Я чувствую себя просто счастливчиком, когда сравниваю.
— Ты и есть счастливчик, — коротко сказал Сириус.
Рон кусал нижнюю губу.
— Люциус правда пытался убить его? — спросил он.
— О, да, — заявил Сириус, — И почти преуспел. И еще сможет, если мы не отправим Драко назад в Хогвартс поскорей. Он умирает.
Джордж уронил ключи от машины.
— Умирает? — эхом повторил он, ошарашено уставившись на Сириуса.
— Готовьте машину, — кратко заявил Сириус, и пошагал назад к Драко. Он опустился на колени рядом с ним, и спросил: — Ты можешь идти?
Драко, казалось, поразмыслил над этим. Затем он сказал со легким удивлением на лице,
— Вообще-то нет.
Гермиона выглядела так, будто была готова тут же заплакать, но не заплакала.
— Ничего, — решительно сказал Сириус, наклонился и поднял Драко так, как будто он весил не больше, чем ребенок, а не почти взрослый человек. Когда он поднимал его, меч выпал из руки Драко и глухо стукнулся о землю.
Гарри подобрал меч и протянул Сириусу, который выпростал свободную руку и взял меч за рукоятку. И, тут же, уронил снова, как будто он был раскаленным. Когда он заговорил опять, в голосе чувствовалось напряжение.
— Гарри. Возьми меч ты.
— Ладно, — Гарри был удивлен.
— И не позволяй никому дотрагиваться до него, — произнес Сириус и пошагал с Драко назад к машине.
— О чем это он? — спросила Гермиона с интересом. Но Гарри не обращал внимания. Глядя на Сириуса и Драко, он прошептал:
— Я и забыл, какой Сириус сильный.
Она повернулась и посмотрела на Гарри, и он посмотрел в ответ. Это был первый раз, когда он смотрел ей в глаза, со времени их разговора на вершине обрыва. Она не могла не почувствовать перемены в том, как он смотрел на нее. Появилось что-то такое, чего она понять не могла.
— Ты думаешь, он умрет? — спросила она.
Гарри покачал головой.
— Я надеюсь, нет, — сказал он, и, поднимаясь, подобрал меч. — Но Сириус, похоже, думает, что он довольно слаб. Я на самом деле не знаю.
Пока она следовала за Гарри назад к машине, Гермиона разглядывала Эпициклический амулет в ее руке. Это была отвратительно красивая вещь — белое золото обрамляло стеклянный кулон, внутри которого был один из детских зубов Драко. Она видела, где ногти Люциуса процарапали мягкое чистое золото, где его рука сжимала стекло, пока не искривила его, словно линзу телескопа.
Сириус положил Драко на заднее сиденье, где он неуклюже осел, обняв себя руками так, как будто ему холодно. Он слабо улыбнулся Гермионе, когда она забралась вслед за ним, затем закрыл глаза. Сириус уселся рядом.
Гарри сидел впереди вместе с Уизли.
Гермиона наблюдала за тяжело дышавшим Драко, когда Джордж подавал назад, выводил машину в воздух и перелетал через пропасть. Она чувствовала, как Сириус тоже наблюдал за его дыханием. Не то, чтобы у нее было хотя бы слабое представление о том, что она будет делать, если оно вдруг остановится.
Она взглянула вниз, когда они проплывали через Пропасть, чернильно-черную, бесконечную под светящимся ночным небом. Она все еще держала амулет в кулаке, и что-то нахлынуло на нее. Где бы ни был амулет, он всегда был бы опасен для Драко, уязвимого от любой его поломки или повреждения. Но если она швырнет его в Пропасть — он будет падать и падать вечно, недоступный для любой силы, кроме ветра. Она размышляла о том, что можно сделать с ним, теперь…
Гермиона повернулась назад, сжимая амулет и раздумывая, сможет ли она бросить его. И почувствовала легкое прикосновение на запястье.
Она посмотрела вниз и увидела, к своему удивлению, что это был Драко. Он был очень бледен, кожа под глазами была почти прозрачной, но он был в сознании. Он прошептал:
— Не надо.
Она пристально взглянула на него. Знает ли он, что это?
— Я думаю, что знаю, что это, — сказал он. — Я всегда догадывался. Но я хочу, чтобы ты хранила его.
— Хранить его? — Гермиона ужаснулась, — Я не хочу…
— Пожалуйста, — сказал он и закрыл глаза.
Медленно, Гермиона втянула руку назад. С чувством смертельной неохоты, она расстегнула цепь, надела ее на шею и застегнула. Кожа почувствовала холод, когда медальон провалился под блузку. Он был тяжелым. Намного тяжелей, чем она представляла. Как якорь на шее.
* * *
Небо изменилось до синевато-серого, когда они приземлились на землях Хогвартса. Драко все еще был без сознания, и никакие встряски не могли привести его в чувство. Как только они коснулись земли, Сириус выпрыгнул из машины.
— Я иду за Дамблдором, — заявил он и, опустившись на все четыре лапы в образе собаки, стрелой умчался в замок.
Никто не мог придумать что сказать. Уизли пошли убедиться, что Люциус в багажнике все еще без сознания. Гермиона и Гарри сидели, наблюдая за дыханием Драко. Гермиона хотелось спросить его, сердится ли он все еще на нее, но казалось грубым затевать этот разговор в присутствии Драко, даже если он был без сознания. В конце концов, она сказала,
— Гарри, с тобой все в порядке?
Он взглянул на нее.
— У меня все хорошо, — произнес он. Его голос был лишен эмоций, а лицо все еще имело то отчужденное выражение, которое она не могла разгадать.
— Твои запястья все еще кровоточат, — сказала она вполголоса, — ты хочешь…
Он выбрался из машины, не взглянув на нее, и пошел к Уизли. Гермиона осталась сидеть, сдерживая слезы.
А затем вернулся Сириус, с Дамблдором и Мадам Помфри, и все было как в тумане. Мадам Помфри приказала им всем отойти от Драко, наколдовала носилки, подняла его на них, и поспешила в больничное крыло. Все они наблюдали за ней, с различной степенью опасений.
— Профессор, — сказала Гермиона вполголоса, — что она сказала? Все ли будет в порядке?
Дамблдор покачал головой.
— Касательно этого, — произнес он тяжело, — я ничего не могу сказать в данный момент, — Он повернулся к Уизли. — Я знаю, вы, должно быть, устали, мальчики, — сказал он. И добавил с легким блеском в глазах, — и я знаю, что ваш отец, должно быть, хочет, чтоб ему вернули машину. Но я бы хотел попросить вас сделать нам еще одно одолжение.
Они кивнули в знак согласия.
— Нам нужно, чтобы вы отвезли Люциуса в Отдел по Исполнению Магических Законов и там передали его аврорам, — сказал Дамблдор. — Я говорил с ними. Они будут ждать вас, — Он повернулся к Сириусу. — Сириус, объясни им детали. Мне нужно в больничное крыло, посмотреть, смогу ли я помочь Мадам Помфри. Гарри и Гермиона …пойдемте, пожалуйста, со мной…
— Есть одна вещь, профессор, — быстро произнес Сириус. — Меч, о котором я говорил, — он у Гарри.
— Могу я видеть его? — Дамблдор посмотрел на Гарри. Гарри протянул ему меч, и Дамблдор задумчиво взглянул на него. — Я понял, — сказал он, после длинной паузы, и протянул его назад Гарри. — Не позволяй никому другому касаться его, — объявил он, точно так же, как и Сириус.
Он повернулся и направился в сторону замка, а Гарри и Гермиона поспешили за ним.
* * *
— Как он? — спросил Дамблдор, глядя на бледного мальчика в кровати. Гарри и Гермиона, наблюдали за всем с несчастными лицами.
— Он будет жить, — произнесла Мадам Помфри, которая выглядела усталой, но уже не такой встревоженной, — Я дала ему несколько Укрепляющих Глотков и Энергозелье. У него нет тяжелых повреждений, и он вскоре придет в себя. Мальчик на самом деле довольно сильный, хотя и не выглядит таким.
— Я хочу, чтоб меня известили, когда он очнется, — заявил Дамблдор.
Дверь палаты отворилась, и вошел Сириус.
— Они уехали, — сказал он Дамблдору.
Мадам Помфри выглядела раздраженной.
— Это больничное крыло, а не вокзал, — резко сказала она, — Этому мальчику нужен отдых.
Гермионе захотелось улыбнуться Гарри. Она привыкла слышать от мадам Помфри эти слова, когда Гарри находился на ее попечении; что было часто, после очередного необычного приключения, в которое он впутывался. Но Гарри не смотрел на нее.
— Ты права, Поппи, — произнес Дамблдор спокойно. — Гарри, вернемся в мой кабинет, мне бы хотелось поговорить с тобой. Сириус и мисс Грейнджер, вы можете остаться здесь с Драко, если хотите.
Дамблдор ушел с Гарри, а Сириус и Гермиона заняли места по обе стороны кровати Драко. Он, и правда, выглядел получше. Его лицо постепенно приобретало здоровый оттенок. Гермиона была рада побыть наедине с Сириусом. Она хотела расспросить его кое о чем. Она вытащила Эпициклический амулет из-под блузки и показала его Сириусу.
— Драко захотел, чтоб это было у меня, но я не знаю, что мне с ним делать, — произнесла она. — Я собиралась забросить это в Бездонную Пропасть, но..
— Хорошо, что ты не сделала этого, — сказал Сириус. Если Люциус когда-нибудь предстанет перед судом, нам нужно будет это, как доказательство. Верных десять лет в Азкабане дают за производство одной из таких штук, и, вероятно, еще десять лет за попытку убийства кого-нибудь с ее помощью. А если этот кто-то твой собственный сын…
— Хорошо, — сказала Гермиона, — Сириус…
— Да?
— Почему ты не позволил никому, только Гарри, коснуться этого меча? — спросила она.
В ответ Сириус протянул свою руку, и она увидела что-то вроде воспаленного красного ожога, пересекающего ладонь.
— Вот почему, — сказал он. — Если бы я держал его дольше, он бы сжег мою руку.
— Но Драко касался его, и с ним все в порядке, — возразила она.
— Да, это так, — сказал Сириус, снова оборачиваясь, чтоб взглянуть на Драко. — Что обнаруживает целый ряд интересных возможностей.
— Ты не расскажешь мне, не так ли? — сказала Гермиона капризно. — Ты просто решил быть загадочным.
— Да, я такой, — согласился Сириус. — Загадочный Человек. Загадочный Человек-Пес, если быть точным.
Гермиона усмехнулась.
— Вообще-то, есть кое-что, что я хотел бы рассказать тебе, — заявил Сириус.
Она вопрошающе подняла брови.
— Не будь так строга к Гарри, — произнес он спокойно. — Люди, которых он по-настоящему любил в своей жизни, имеют тенденцию умирать. Это делает его несдержанным в выражении эмоций.
— Может быть, мы могли бы немного поменьше советоваться, — сказал Драко, — и немного побольше позаботиться о больном? Я в центре внимания здесь, разве не так?
Они оба подпрыгнули и уставились на него. Он пришел в себя и глядел на них, не улыбаясь, а с изумлением в его ясных серых глазах.
— Драко! — счастливо вскрикнула Гермиона, и вдруг обняла его.
— О- у, — произнес он, но теперь уже улыбаясь.
— Прости, — сказала она, пятясь. — Я сделала тебе больно?
— Попасть под ноги десяти Пожирателям Смерти — вот что больно, — произнес Драко. — Ты всего лишь…напомнила мне.
Сириус смотрел на него строго.
— Как долго ты в сознании? — сказал он. — Ты слышал наш разговор об Эпициклическом заклятии?
— Да, — сказал Драко, больше не улыбаясь.
Сириус открыл рот, но Драко покачал головой.
— Все в порядке, — сказал он, — Я понял. Я понял столько, сколько хотел. Не объясняй.
Сириус закрыл рот и встал, с все еще тревожным видом.
— Я иду за Дамблдором, — сказал он, — Я только туда и обратно.
* * *
— Гарри, — произнес Дамблдор после длинной паузы.
— Да, профессор? — Гарри только что закончил рассказывать Дамблдору свою версию событий прошедшей недели. Они сидели в директорском кабинете, красивой круглой комнате, которая Гарри нравилась. Это было удачей, так как попадал он сюда довольно часто. Дамблдор, очевидно, думал о том же.
— Я надеялся, что это будет семестр, который не окончится твоим сидением в моем кабинете с видом, как будто ты только что пережил восстание гоблинов. Увы, надежды не всегда сбываются, — посетовал он. — В дополнение, в настоящий момент авроры разъезжают по всей Англии с попыткой наложить Заклятье Беспамятства на всех маглов, которые рассказали, что видели волшебников, падающих с неба, благодаря необыкновенно эффективному Вихревому Заклятью твоей подруги мисс Грейнджер. Что же касается Лорда Волдеморта… — Дамблдор вздохнул, — Мы даже не представляем, где он может быть.
— Я очень сожалею об этом, профессор, — сказал Гарри безразлично.
Брови Дамблдора поднялись.
— Погоди, Гарри, — сказал он, — Ты должен знать, что я не виню тебя. Не больше, чем винил тебя за то, что ты опустил свое имя в Кубок Огня.
— Да, — произнес Гарри все так же безразлично, — Все случается именно со мной, не так ли?
— Ты особенный, — сказал Дамблдор. — Даже если ты не понимаешь, насколько особенный.
— Так расскажите мне, — заявил Гарри.
— Я собираюсь, — неожиданно произнес Дамблдор. — Но я жду, чтобы молодой Малфой сперва пришел в себя, поскольку это касается и его тоже, — добавил он, еще более неожиданно.
Гарри выпучил глаза.
— Что общего это имеет с Малфоем?
Теперь Дамблдор внимательно глядел на него.
— Он не нравится тебе, не так ли?
— Не слишком, — ответил Гарри, уставившись в пол.
— И все-таки ты предложил свою жизнь за него, согласно твоему и Сириуса отчету, — сказал Дамблдор, — И он за тебя. Почему так?
— Я… не знаю, — произнес Гарри, очень удивленно, — Профессор …
— Да?
— Люциус Малфой сказал, что его семья — потомки Слизерина. И этот меч, здесь, его. Но вы рассказывали мне, что не осталось потомков Слизерина, кроме Волдеморта.
— Я был не прав, — сказал охотно Дамблдор, — Это случается. Салазар Слизерин жил много столетий тому назад. Определенно, некоторые потомки его еще живы. Хотя ни один из них не имеет сколько-нибудь значительной концентрации крови Слизерина. Или я так думал. Это почти как то, что в тебе течет кровь Гриффиндора…
Гарри опрокинул чернильницу, которой игрался.
— Во мне есть кровь Гриффиндора?
— О, боже, — радостно заявил Дамблдор, — Имелось в виду, что это секрет.
— Значит, нет ничего удивительного, что я и Малфой не любим друг друга, — сказал Гарри. — Гриффиндор и Слизерин, они тоже не любили друг друга.
— Ты и Малфой напомнили мне двух других мальчиков, которых я знал когда-то, — сказал Дамблдор. — Я вызывал их в свой кабинет больше раз, чем мог сосчитать. Как они не выносили друг друга! И напрасно. К концу своего знакомства они готовы были умереть друг за друга. Это то, что я знаю.
Гарри взглянул на Дамблдора с любопытством.
— Джеймс Поттер и Сириус Блэк, — объявил Дамблдор.
Ошеломленный, Гарри готов был запротестовать, когда дверь открылась, и в ней показалась голова Сириуса.
— Профессор, — сказал он, — Драко Малфой в сознании. Я думаю, что вам следует увидеть его.
* * *
— Как плохо, что папа не может быть здесь, — сказал Джордж Уизли, используя палочку, чтобы направить бесчувственного Люциуса Малфоя вверх по лестнице здания Отдела по Исполнению Магических Законов. (Рон был оставлен у бордюра с незавидным заданием предотвращать столкновения прохожих с невидимой машиной.) — Он всегда хотел увидеть, как Малфой получит по шее.
— Прекрати стучать Люциуса головой о колонны, Джордж, — произнес Фред.
— Прости, — сказал Джордж без тени раскаянья, — Моя рука с палочкой немного дрожит.
Небольшая группа Отдела Волшебников Особого Назначения ожидала их внутри здания. Среди них был Грозный Глаз Грюм. Он стоял рядом с высокой ведьмой, в надвинутом на глаза капюшоне. Грюм подмигнул им своим волшебным глазом, как только они вошли.
Джордж отвел палочку от Люциуса, и тот упал на землю в центр круга волшебников и лежал там, слегка похрапывая.
— Вот и мы, — произнес Джордж радостно, — Люциус Малфой. Весь к вашим услугам, джентльмены.
Волшебники вытаращили глаза. Грозный Глаз Грюм взял дело в свои руки.
— Дамблдор сказал, что вы поймали Малфоя с запрещенным Эпициклическим амулетом, — прорычал он. — Это правда?
Фред и Джордж начали говорить одновременно.
— Он похитил Сириуса Блэка…
— Использовал Заклятье Круциатус на Гермионе Грейнджер — она студентка Хогвартса.
— В его доме куча чёрномагических предметов…
— Пытался убить собственного сына этой Эпициклической штукой — мы сами видели …
— Он уголовник! — сделал вывод Джордж. — Бросьте его за решетку.
— Или, — добавил Фред с надеждой, — Можете бросить в него чем-нибудь потяжелее.
— Типа скалы, — предложил Джордж.
— Свидетели? — спросил один из волшебников, раздраженным голосом.
— Что? — сказал Фред, потерявший бдительность.
— Свидетели, — прогрохотал Грозный Глаз Грюм, — Не то, чтобы мы не знали, насколько плох Люциус Малфой. Мы знаем это годы. Но никогда никто не хотел бы свидетельствовать против него.
Фред и Джордж посмотрели друг на друга.
— Ладно, — сказал Джордж неуверенно, — Мы. Мы свидетели.
Волшебники посмотрели с сомнением.
— И Сириус Блэк, — добавил Джордж.
Волшебники все еще сомневались. Хотя Сириус был оправдан год назад от обвинений в убийстве (с помощью Дамблдора и того факта, что стало очевидным, что Питер Петтигрю жив и находится в когорте Волдеморта), он все еще был далек от того, чтобы быть весомым членом магического общества.
— И Гарри Поттер, — сказал Фред безнадежно.
В ответ на это послышалось невнятное бормотание. Большая часть волшебного мира рассматривала Гарри, как героя, но были некоторые, кто не доверяли его все еще таинственной истории и силе. Джордж выхватил слова «Заклинатель Змей» и «всегда полно всяких сумасшедших историй, не так ли»?
Фред и Джордж посмотрели друг на друга с зарождающейся тревогой.
— Я буду свидетельствовать, — послышался голос.
Все обернулись, чтоб посмотреть, кто говорит. Это была стройная ведьма. Она стояла рядом с Грозным Глазом Грюм и до этого времени молчала. Ведьма подняла руки и сбросила капюшон.
Это была Нарцисса.
Грозный Глаз усмехался. Он, очевидно, рассчитывал на это. Фред и Джордж, тем не менее, были сражены наповал.
— Я засвидетельствую, — произнесла она снова, — Я Нарцисса Малфой. Люциус Малфой был моим супругом. Я могу показать, что он действительно виновен по всем обвинениям, выдвинутым в его адрес. В дополнение, я открою Имение Малфоев для Отдела по Исполнению Магических Законов и позволю вашим Аврорам свободную проверку всех его галерей. Там должно быть довольно материалов по Черной Магии, чтобы занять их на год. Я также, — продолжила она, обращаясь теперь непосредственно к Грозному Глазу Грюму, который выглядел так, будто Рождество уже пришло, — предоставлю вам все бумаги Люциуса. Многие из них относятся к Лорду Волдеморту и к тому, что он и мой супруг назвали Планом. Это должно оказаться захватывающим чтением.
— Но… но почему? — спросил, заикаясь, один из волшебников.
— Потому, что я хочу кое-что взамен от вас, — ответила Нарцисса.
— Правда? — произнес Грозный Глаз Грюм, глядя на нее, как будто он уже знал. — И что это?
— Я не хочу, чтоб Люциуса отправили в Азкабан, — сказала Нарцисса.
Джордж и Фред были напуганы.
— Почему нет? — воскликнул Фред.
— Это не может означать, что они позволят ему уйти? — запротестовал Джордж.
Нарцисса взглянула на некоторое время на распростертую фигуру своего мужа.
— Я не прошу для себя, — сказала она, — Я была бы рада видеть его в Азкабане до конца жизни. Но у нас есть ребенок. Драко. Мой сын, — Она посмотрела на Грюма. — Я не хочу, чтоб он думал о своем отце в Азкабане. Думал о нем, страдающем, сходящем с ума, — Она обернулась к остальным волшебникам. — Я прошу вас отправить его вместо этого в Госпиталь Св. Мунго для Волшебных Болезней. В отделение душевнобольных преступников.
— Я думаю, мы можем согласиться на это, — сказал быстро Дикий Глаз.
Последовало длительное молчание. Затем другие волшебники кивнули в знак согласия.
— Там достаточно ужасно? — спросил Джордж с надеждой.
Грозный Глаз усмехнулся ему, но другие волшебники были заняты разговорами между собой и игнорировали Уизли. Один из волшебников наколдовал носилки и левитировал Люциуса на них. Несколько волшебников выдвинулись из группы, чтобы сопроводить Люциуса в особого рода камеру для содержания.
Оставшиеся волшебники выглядели заинтересованным только в разговоре с Нарциссой, но она отошла от них и направилась к Фреду и Джорджу.
— Я хотела поблагодарить вас, — сказала она, — Дамблдор послал Грозного Глаза ко мне, и он рассказал мне, что произошло. Я хотела поблагодарить вас за все, что вы сделали для Драко.
Джордж покраснел. Нарцисса, возможно, была намного старше его, и она была к тому же матерью Драко Малфоя, но она была настолько красива.
— Не за что, — сказал он.
— Не могли бы вы оказать мне услугу? — продолжила она, и протянула им конверт. — Я написала Драко письмо, так как я не могу быть рядом с ним прямо сейчас. Вы передадите его ему?
— Будьте уверены. Конечно, — ответил Джордж, взяв письмо.
— Спасибо, — сказала она снова, наклонившись и поцеловав каждого в щеку, и зашагала назад к волшебникам, которые сопроводили ее из комнаты. Фрэд и Джордж, оба теперь свекольно-красного цвета под рыжими волосами, направились назад к машине.
* * *
Когда Гарри, Дамблдор и Сириус зашли в комнату, Гермиона и Драко беседовали. Она поставила локти на подушку, а он повернул к ней голову. Они оживленно говорили, и прервались только, когда Дамблдор прокашлялся, прочищая горло.
— Чувствуете себя лучше, мистер Малфой? — сказал Дамблдор, подмигивая. Он занял место рядом с Драко, а Гарри и Сириус сели напротив него. На коленях Гарри держал меч Салазара Слизерина, который выглядел неуместно в больничной комнате.
— Гарри, — произнес Дамблдор, — И Драко, — Дамблдор перевел взгляд с одного на другого поверх своих золотых очков. — Кто-нибудь из вас, — сказал он, — знает, что такое Магид?
Гарри и Драко тупо посмотрели на него.
Дамблдор повернулся к Гермионе, которая имела то выражение лица, которое оно обычно приобретало в классе, когда она одна, и никто больше, знала ответ на вопрос.
— Мисс Грейнджер?
— Ну, профессор Биннс говорил мне, что Магид- это редкий тип волшебников, наделенный от рождения особым даром, — четко произнесла Гермиона. — Салазар Слизерин был одним из них. Также Елена Когтевран. Вы, профессор. И… — Она заколебалась. — Темный Лорд тоже.
— Магид действительно редкий тип волшебников или ведьм, — согласился Дамблдор, — Редкий и очень могущественный. Магид может совершать волшебство, не пользуясь палочкой. Может сопротивляться многим чарам и проклятьям, и может переносить колдовство, легко убивающее любого другого волшебника. — Он повернулся к Гарри. — Ты помнишь, Гарри, когда ты спрашивал меня, почему Волдеморт хотел убить тебя, когда ты был ребенком?
Гарри кивнул с несчастным видом.
— Вы сказали, что мне нельзя знать, но когда-нибудь вы скажете мне.
— Я говорю тебе сейчас, — сказал Дамблдор. — Ты — Магид, Гарри.
Оба, Драко и Гермиона, быстро повернулись, чтоб посмотреть на Гарри, побледневшего от удивления. Сириус совсем не выглядел удивленным — было очевидно, что он уже знал.
— Я? — произнес Гарри шокировано.
— Да, ты, — заявил Дамблдор. — Ты, несомненно, очень могущественный Магид.
— Ох, естественно, — сказал Драко, раздраженным голосом. — Теперь Поттер, ко всему, еще и Магид?
Дамблдор повернулся к Драко, который побледнел на мгновение, думая, что директор сейчас отругает его. Вместо этого, Дамблдор сказал:
— Вы — тоже Магид, мистер Малфой. И, если я не ошибаюсь, куда более могущественный, чем Гарри.
Драко стал еще бледнее, чем был Гарри.
— Вы уверены? — спросил он, голосом, полным сомнения.
— Я не был, — произнес Дамблдор. — Я всегда знал это о тебе, — сказал он, обращаясь к Гарри. — Мы знали это, когда ты родился. Вот почему Волдеморт хотел убить тебя, почему твои родители должны были прятаться с тобой. Он не хотел, чтобы ребенок-Магид родился у двух его злейших врагов, двух моих самых лучших союзников. Он знал, что когда ты станешь достаточно взрослый, ты превратишься в оружие, которым мы сможем сражаться с ним.
— А я? — прервал Драко. — Почему он не пытался убить меня?
— Зачем? — сказал Дамблдор значительно. — Ты — ребенок его ближайшего сподвижника. Подумай, каким оружием ты мог бы быть в его арсенале! Ты мог бы быть величайшим Пожирателем Смерти из них всех. — Дамблдор покачал головой. — Твой отец держал это в секрете, Драко. Родителям, ребенок которых Магид, предлагается зарегистрировать его в Министерстве при рождении; он никогда не регистрировал тебя. Я сомневаюсь, что кто-нибудь знал об этом, кроме Люциуса и самого Волдеморта. Различные орудия предсказания, которыми я пользовался сам, показывали, что в Хогвартсе есть еще Магид, но я никогда не знал, кто это.
Драко притих, вспоминая что-то, что отец сказал ему в то утро: «Лорд Тьмы возлагает на тебя такие большие надежды, Драко».
— Откуда вы знаете? — спросил он Дамблдора. — Откуда вы знаете, что я Магид?
— Этот меч, к примеру, — произнес Дамблдор, указывая на то место, где он лежал на коленях Драко. — Это — очень могущественный волшебный объект, Драко. Только Магид может коснуться этого меча. Затем есть факт, что Люциус сделал Эпициклический амулет из твоих зубов, когда ты был малышом. Он использовал его, чтоб контролировать тебя и твою мать, это правда, но это также позволяло ему черпать немного из твоей силы Магида. Это делало его намного более сильным волшебником, чем он был бы иначе.
Драко и Гарри оба вытаращились на директора, а Гермиона спросила:
— Профессор Дамблдор?
— Да?
— Это причина, почему Оборотное зелье так подействовало на Гарри и Драко… Это потому что они Магиды?
— Прекрасная догадка, мисс Грейнджер. В некотором-то смысле, верная. Оборотное зелье действовало так долго потому, что мистер Малфой пожелал этого.
— Что Люциус сделал? — обалдело спросил Гарри.
— Он меня имеет в виду, идиот, — ответил Драко. — И я ничего такого не делал! — добавил, глядя на Дамблдора.
— Делал, — подмигнул Дамблдор. — У меня хватает смелости предположить, что между тобой и Гарри всегда было, скажем так, соперничество…
— Он мне завидует, если вы это имеете в виду, — влез Драко.
Гарри вытаращил глаза.
— Действительно, — продолжал Дамблдор.- У меня такая теория. Когда вы выпили Оборотное зелье, мистер Малфой, и оно превратило вас в Гарри, вы немедленно узрели преимущества этой ситуации. Быть Гарри. Жить его жизнью. Видеть то, что видел он. Узнать его тайны. Твой отец учил тебя искать слабости противника и использовать их в своих интересах, не так ли?
Драко побледнел.
— Я…
— Профессор, — запротестовал Сириус.
Дамблдор не обратил на них внимания.
— Он учил тебя и другим вещам, — продолжал он также спокойно. — Видеть зло, когда предлагают добро, игнорировать тех, кто ниже тебя по рождению и подлизываться к вышестоящим. Ценить только сиюминутную наживу и удовлетворение своих интересов.
— Я никогда… — сказал Драко слабо. — Никогда нарочно…
— Я сказал, он учил тебя, — ответил Дамблдор. — Я не сказал, что ты научился. Я думаю, были и другие преимущества для тебя в том, что ты был Гарри. Ты всегда думал о Гарри, как о человеке, которому доброта и другие хорошие качества даются легко. Будучи же Гарри, ты мог следовать своим лучшим побуждениям, которые, будучи в своем теле, ты упорно подавлял. Ты мог быть хорошим. Храбрым. Героем, — Он посмотрел на Драко, очень внимательно, поверх очков. — Я не говорю, что ты хотел, чтобы действие зелья продлилось, ни один обыкновенный волшебник не мог бы этого сделать. Нет, просто ты использовал свою энергию, энергию Магида, чтобы оно работало. И, как я понимаю, это был другой Магид, который снял с тебя это заклятие.
Драко таращился на Дамблдора с открытым ртом.
— Можно мне спросить, профессор? — тихо произнесла Гермиона.
— Да, мисс Грейнджер?
— Если Драко и Гарри Магиды… почему у Гарри это никак не проявилось? И почему у Драко это не проявлялось до сих пор?
— Эта черта не проявляется обычно до поздней юности. Это может произойти случайно, или под влиянием некоторых стимулов.
— Каких, например? — с любопытством встрял Гарри.
Гарри не был уверен абсолютно, но на секунду ему показалось, что Дамблдор смутился.
— Сильных эмоций определенного вида, — сказал директор. — Опасность тоже действует. Вообще-то, в давние времена, если ребенок-Магид не проявлял никаких особенных способностей до восемнадцати лет, Министерство посылало его сражаться с драконом или еще каким-нибудь монстром.
Гарри выглядел взволнованным.
— Я уже встречался с драконом, и все равно никаких признаков того, что я Магид, профессор…
— Все в порядке, Гарри, — жизнерадостно сказал Дамблдор. — Мы дадим тебе два года сроку, а потом скормим тебя василиску.
Гарри глянул на Дамблдора. Он был уверен, что тот шутит. Так ведь?
— Я поговорю с вами обоими об этом позже, — объявил Дамблдор. — Я боюсь, что если мы задержимся здесь еще, то у мадам Помфри найдутся сильные слова для меня.
Гермиона улыбнулась Драко, вставая.
— Я приду завтра.
Гарри положил меч на кровать Драко, где тот мог его достать, если захочет.
— Пока, Малфой.
— Есть ли шанс, профессор, — спросил Гарри, когда они вышли из комнаты, — что мои способности Магида появились из-за крови Годрика Гриффиндора?
— Старый Годрик Ворчливый, как мой партнер Николас Фламель называл его? — весело сказал Дамблдор. — Да, я сомневаюсь, Гарри. Он не был Магидом. Вовсе нет. Великий воин — да. Очень храбрый. Всегда кричал. Так он пугал своих врагов, понимаешь, своим военным кличем.
— А я думал, своим мужеством и блестящей тактикой.
— Нет, — ответил Дамблдор. — Это все его кличи, правда.
* * *
Сириус и Дамблдор направились к кабинету директора поговорить, а Гермиона и Гарри, оба ужасно уставшие, медленно пошли к Гриффиндорской башне. Они остановились перед портретом, и Гермиона повернулась к Гарри.
— Ты доволен, тем, что ты Магид?
— Конечно, — ответил Гарри. Он выглядел изможденным, под глазами были черные круги. — Уж поверь мне.
Она посмотрела на него, и вдруг поняла, что в выражении его лица что-то изменилось. Она не могла прочитать его — а ей всегда удавалось это раньше. Она думала, что знает все оттенки эмоций на его лице, в голосе, но теперь… что бы он ни чувствовал, он скрывал это от нее.
— Гарри, о том, что произошло…
— Нет, — отрезал он.
Она остановилась.
— Что, нет?
— Нет, я не хочу говорить с тобой сейчас, — ровно сказал он.
— Но…
— Давай угадаю, — он повернулся к ней, таким злым она его еще не видела, — ты придумала что-то, что причинит мне еще больше боли. И не можешь подождать до завтра, потому что весело смотреть на выражение моего лица.
Гермиона была в шоке.
— Гарри, прости…
— Я не хочу говорить об этом сейчас, — повторил он. — Я не знаю, почему ты напоминаешь мне об этом. Может хочешь еще раз сказать, как я ранил тебя, как мое поведение разрушило все шансы с тобой. А потом ты пойдешь флиртовать с Малфоем, так же, как и тогда. Потому что, видимо, то, что он делает, не разрушает все его шансы с тобой.
Она открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его. Гарри был прав. Она флиртовала с Драко перед ним. И может, она делала это для того, чтобы ранить его. Если так, то это точно сработало. Что было слабым утешением.
Гарри отвернулся.
— Бумсланг, — сказал он портрету, и тот открылся.
— Гарри, прости меня, — произнесла Гермиона отчаянно. — Что ты хочешь, чтоб я сказала?
— Сейчас я хочу только одного — закончить этот разговор.
Он прошел сквозь дверь за портретом. Спустя секунду, Гермиона последовала за ним.
Рон, Фред и Джордж сидели у камина, и приветствовали их радостными воплями. Гарри подошел к ним и упал в кресло. Гермиона, чувствуя, что сейчас разрыдается, повернула в другую сторону и побежала по лестнице в спальню девочек.
Она была уже на полпути вверх, когда ее кто-то окликнул. Это был Рон.
— Гермиона, подожди.
Она спустилась на несколько ступенек. Теперь она стояла так, что ему пришлось откинуть голову назад, что посмотреть ей в лицо (это было странно для Рона, так как он был одним из самых высоких учеников в школе.)
— Что?
— Ты любишь Малфоя? — резко спросил он.
— Что?
— Ты слышала, — сурово сказал Рон. — Потому что Гарри думает, что любишь. Я сказал ему, что нет, но он мне не поверил.
— Если Гарри хочет знать, почему не спросит меня? — оборвала его Гермиона.
— Не знаю, — раздраженно произнес он, — может потому, что когда в прошлый раз он спросил тебя, ты едва не оторвала ему голову.
— Я смотрю, все об этом знают?
— Гермиона, — голос Рона теперь звучал отчаянно, — Ты не можешь серьезно думать об отношениях с Драко Малфоем, да? Я имею в виду, это же сумасшествие. Он никогда не сделает тебя счастливой. Он будет пудрить тебе мозги, а сам пойдет флиртовать с другими за твоей спиной. И он, наверное, организует рок- группу и покрасит волосы в синий цвет, а тебе придется ждать его дома с детьми, пока он шляется неизвестно где. И когда-нибудь он бросит тебя с воспоминаниями и кучей белобрысых детишек.
— Рон, отвали. Ты даже не представляешь, о чем говоришь, это звучит как бред.
— По крайней мере, я не говорю о том, чтобы встречаться с Малфоем!
— Это потому, что он никогда бы не захотел этого. Ты не его тип. И ты не прав насчет него.
— Да? — Рон был в ярости, — Это почему?
— Он никогда не покрасит волосы в синий цвет, он слишком тщеславен для этого.
Гермиона повернулась и ушла в спальню девочек. Рон остался на ступеньках, чувствуя себя жутко раздраженным, так как начал понимать, что не получил ответа на свой вопрос.
* * *
Как только все ушли, мадам Помфри принялась лечить оставшиеся раны и синяки Драко. В полусне, с закрытыми глазами, он чувствовал легкие прикосновения на своем лице, шее и плечах, пока она залечивала царапины, порезы, синяк и разбитую губу — все, что сделали Пожиратели Смерти. Она вправила его растянутое запястье и хотела перейти к ране на ладони.
— Нет, — отдернул руку Драко, — оставьте.
Мадам Помфри была удивлена тем, что он не спит, но не выказала этого.
— Не сходи с ума, — начала она. — Это глубокая рана, у тебя останется шрам.
— Я сказал, оставьте, — Драко бросил на нее, как он надеялся, угрожающий взгляд.
— Ты хочешь шрам? — не веря, спросила она.
Он сжал руку в кулак и положил ее на грудь.
— Просто оставьте, — повторил он.
— Ладно, — мадам Помфри покачала головой. Он перешла к ранам на ногах, а Драко поднес руку к лицу и изучал ее. Гарри глубоко порезал ему ладонь, от края до края. Было трудно сказать при таком слабом свете, но чем больше он на него смотрел, тем больше шрам напоминал молнию.
* * *
Уставшая Гермиона обнаружила, что у нее не будет ни малейшего шанса поспать, пока она не расскажет всю историю Лаванде и Парвати, которые приветствовали ее восторженными криками. Не потому, думала Гермиона, сидя в постели в своей пижаме, что они были счастливы ее видеть, а потому, что надеялись услышать сплетни.
— Ты целовалась с Драко Малфоем в ШКАФУ? — спросила Лаванда, когда Гермиона наконец закончила рассказывать.
— Ну, это не главное в истории, но да.
— Но он такой… нехороший, — Парвати сидела с открытым ртом.
— И такой привлекательный, — сказала Лаванда, хихикая. — Брось, Парвати, он милый… Я никогда не видела волос такого цвета. Как елочная мишура.
— Пожалуй, — Парвати, казалось, не убеждена.
— Он вспотел? — поинтересовалась Лаванда. — Он снимал одежду?
— ЛАВАНДА, — взвыла Гермиона. — Я НЕ СКАЖУ ТЕБЕ.
— Ну, а что же Гарри? — продолжала Лаванда. — ты же целовалась с ним. Как это было? Здорово?
Гермиона думала можно ли поцелуи с


С уважением, Администрация.
13 Станция - (с) Гришин Игорь, 2008-2011.
 
13-stationДата: Понедельник, 22.06.2009, 13:53 | Сообщение # 14
Великий Волхв
Группа: Администраторы
Сообщений: 4207
Репутация: 666
Статус: Отсутствует
Гермиона думала можно ли поцелуи с Гарри охарактеризовать словом «здорово». Это было прекрасно, разбивало сердце, будоражило и ужасало одновременно. Было это «здорово»?
— Было нормально, — ответила она.
Лаванда вытаращила глаза.
— Вот это да, — протянула она.
— Значит, ты теперь встречаешься с Драко? — поинтересовалась Парвати.
Гермиона подумала.
— Я не знаю.
— Но ты не встречаешься с Гарри? — бесцеремонно спросила Лаванда.
— Он не разговаривает со мной, значит, нет. Мы не встречаемся, и, — добавила она, — я сомневаюсь, что когда-нибудь будем.
— Ну, — Лаванда слегка колебалась, — раз уж у вас с Гарри не получилось, я подумала… что ты не будешь возражать… если я приглашу его куда-нибудь.
Гермиона смотрела на Лаванду с открытым ртом.
— Лаванда! В самом деле!
Лаванда не выглядела смущенной.
— Я понимаю, что не много ходила на свидания, — прохладно сказала она, — и не знаешь, как все это работает. Я не могу сказать за всех, но я держалась подальше от Гарри последние несколько лет, потому что мы знали, что он нравится тебе, и думали, что ты нравишься ему. Теперь же…
— А ты что думала, Гермиона? — фыркнула Парвати. — Гарри знаменит, богат, красив и очень мил. Еще он спас мир, уже пять или шесть раз. Конечно, он ужасно танцует, — добавила она, подумав, — но многие люди не знают об этом.
— И приближается наш последний год, — продолжала Лаванда. — Нам будут нужны кавалеры на Рождественский бал, на танцы для седьмого класса, и Гарри будет к тому времени капитаном команды по квиддичу…
— И тот, кто встречается с Гарри, наверняка увидит свое фото в Ведьмовском Еженедельнике, — вставила Парвати.
Гермиона смотрела на них так, как будто они обе вдруг превратились в оборотней.
— Вы говорите мне, что с этого момента открыта охота на Гарри?
— Ну, вообще-то, да.
Гермиона поняла, что после шести лет, когда она болталась с Роном и Гарри, она не поняла главного о других девочках. Она посмотрела на Лаванду в ужасе, и Лаванду же смотрела на нее с жалостью, но решительно.
— Извини, Гермиона. Но тебе должно быть все равно… так ведь?
* * *
Гермиона проспала весь этот день и большую часть следующего. Когда она, наконец, встала и спустилась вниз на обед на дрожащих ногах, то увидела, что мир, который она знала, изменился за одну ночь.
Никогда не стоило и пытаться хранить секреты в Хогвартсе. Особенно когда к этому имел отношение Гарри. Все знали, что случилось: где Гарри, Гермиона и Рон были, что отец Драко Малфоя в тюрьме, что Драко чуть не умер, и что он и Гермиона, если и не пара, то хотя бы встречаются.
Когда она вошла в Большой зал, все повернулись и уставились на нее. Она, по привычке, начал искать глазами Рона и Гарри. Они сидели за столом Гриффиндора с Фредом и Джорджем. Когда они заметили ее, Рон нервно улыбнулся.
А Гарри не смотрел в ее сторону.
Гермиона прикусила губу. Она не заплачет. Она отвернулась от них — и увидела Драко. Он сидел за столом Слизерина, положив ноги на скамью и занимая три места из-за своих длинных ног. Он поймал ее взгляд и улыбнулся.
Это решило дело. Даже не подумав, Гермиона прошла через зал и села рядом с ним.
Она слышала жужжание голосов, промчавшееся по залу, но ей было все равно. Она была счастлива видеть Драко. Его левая рука была забинтована, но в остальном он выглядел вполне здоровым.
— Привет, — поздоровался он, когда она села рядом и свернул Ежедневный Пророк, который читал. — Знаешь, о чем я думал?
— Нет, — улыбнулась в ответ она.
— Как назвать нашего первого ребенка, — сказал он. — Я думаю, это зависит от того, будет это мальчик или девочка. Если мальчик, то я подумывал о чем-нибудь вроде «Драко-младший». Или мы всегда можем назвать его Гарри, просто чтоб смутить старика Четырехглазого. Он никогда не додумается, как это воспринимать.
— Драко, — начала Гермиона, увидела, что он смеется, и бросила в него вафлей.
Он пригнулся.
— Извини, но ты бы слышала, что все говорят. Похоже, они думают, что у нас Роман Века, а не просто пара поцелуев в пыльном шкафу.
— Ой… — Гермиона закрыла лицо руками. — Как все узнали об этом?
Драко пожал плечами.
— Понятия не имею. Но я могу сказать, что это избавило меня от Пэнси Паркинсон, за что я вечно буду благодарен. Она подошла ко мне утром в истерике и спросила правда ли это. Естественно, я сказал, что да, догадываясь, что все это ее расстроит — хорошо. Ну и она велела мне никогда больше с ней не разговаривать.
Он усмехнулся и опять развернул «Ежедневный Пророк». Гермиона мельком глянула на первую полосу и замерла в шоке. ЛЮЦИУС МАЛФОЙ АРЕСТОВАН; ЕМУ ПРЕДЪЯВЛЕНО ОБВИНЕНИЕ. Она разглядела некоторые слова в тексте: «Незаконное использование Эпициклического заклятия», «похищение и пытки», «показания Нарциссы Малфой», «следует приговор».
Драко проследил за ее взглядом и опустил газету.
— Извини, — подняла она глаза. — Ты как?
— Да нормально, — и он действительно так выглядел. — Я получил вчера письмо от матери. Она написала мне почти все, что должно произойти. Так что я не удивился. И, — добавил он, — его не посадят в Азкабан.
— Хорошо, — правда, в душе, Гермиона думала, что Люциус заслуживает Азкабана больше, чем кто-либо другой. Посмотрев на слизеринцев, сидящих за столом, она увидела, что многие быстро отводят взгляд. — Все смотрят на меня, — тихо сказала она Драко.
— Это потому, что ты бросила Гарри Поттера ради Драко Малфоя, — весело сообщил он. — Знаешь ты это или нет.
— Великолепно! Теперь у меня два воображаемых парня. Одни проблемы и никакой выгоды.
— Тебе нужна выгода? — Драко смотрел на нее с любопытной улыбкой.
Гермиона покраснела так, как будто ее сунули в кипяток.
— Хм.
— Пойдем, — он протянул ей руку. — Давай прогуляемся к озеру. Я тебе кое-что покажу.
— Хм, — повторила она.
— Ничего такого, — усмехнулся он.
— Ладно, — она поставила тарелку и вышла за ним из зала.
* * *
Гарри и Рон смотрели, как она уходит, Рон — обалдевший, Гарри с абсолютно другим выражением на лице.
— Так, — произнес он, — я полагаю, это делает меня Просто-Отступающим-Как-Идиот-И-Наблюдающим-Как-Она-Уходит-С-Малфоем-Парнем.
— Нет-нет, — жизнерадостно заметил Рон. — Я горжусь тем, что ты не отступил. Ты храбро выступил вперед, и выставил себя жутким идиотом, и она все равно ушла с Малфоем.
— Спасибо тебе, Рон.
— Ну, в конце концов, ты пытался, — продолжал Рон.
— Это я. Парень, Который Пытался.
— Вообще-то, — встрял Джордж, — честно говоря, это Малфою удалась попытка.
Гарри уронил вилку.
— Ты мог бы не говорить таких вещей при мне?
— Извини, — сказал Джордж, но его губы кривились от смеха. Он закрылся тарелкой. То же самое сделал и Фред.
— Почему мои страдания вас так веселят? — поинтересовался Гарри вслух.
— Ну, это же очевидно, — сказал Рон.
Гарри повернулся к нему.
— Да?
— Потому что они напрасные, — пояснил Рон. — Она любит тебя, придурок. Ты сошел с ума и не разговаривал с ней, и что ты ждал, что она будет делать? Когда Малфой пользуется остатками твоего шарма, или что он там получил, когда ты и он были под воздействие зелья.
— Я не знаю, — задумчиво проговорил Гарри, — я думаю, это уже его личный шарм.
— Ты имеешь в виду, он действительно ее любит? — спросил Рон ошеломленно.
— Думаю, да.
— В таком случае, — объявил Джордж, — у тебя, и правда, проблемы.
Фред опять улыбался.
— Подумай о том, как Малфой спросил, убил бы ты его. Спорим, ты хочешь вернуть этот момент, да?
— С такими друзьями как вы, кому нужны самобичевание и мучения? — риторически спросил Гарри, глядя на них.
— Откуда столько сарказма? — внимательно посмотрел на Гарри Джордж. — Ты говоришь как…
— Малфой, — закончил Фред.
Они все изучающе рассматривали Гарри.
— Похоже, что Малфой получил эффект твоей личности Хорошего Парня,- заявил Фред после небольшой паузы. — А ты…
— Получил ужасный характер, — продолжил Джордж.
— Я думаю, можно сказать, что Малфой здесь вчистую выиграл. — Завершил Фред.
— Да, — Гарри смотрел на дверь, через которую ушли Драко и Гермиона. — Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.
* * *
Это был прекрасный солнечный день. Драко и Гермиона обошли озеро и направились к небольшой рощице. Они шли мимо того места, где проходило второе задание Трехмагового турнира во время четвертого года. Гермиона думала, знал ли об этом Драко.
Он остановился под деревьями и позвал ее:
— Иди сюда.
Она подошла. Они стояли так близко, что ее рука касалась его руки.
— Смотри, — Драко показал левой рукой на подножье дерево. Ничего не произошло. — Упс, я забыл. Бинты мешают.
Он направил другую руку на землю и в этот раз что-то начало происходить. Послышался звук, как будто дернули гитарную струну. И земля начала шевелится. Гермиона в изумлении смотрела, как из земли появился зеленый росток и начал стремительно тянуться вверх. Через несколько мгновений он превратился в черную розу. Это была единственная черная роза, которую девочка видела в своей жизни.
Она поглядела на Драко с открытым ртом.
— Это… как ты?..
Он улыбнулся.
— Это сила Магида, я все утро тренировался. Тебе нравится?
— Я никогда не видела черной розы до этого, — Гермиона наклонилась, чтобы рассмотреть ее.
— Похоже, я не могу вырастить цветок другого цвета, — он пожал плечами. — Думаю, потому что я не такой парень, который дарит цветы. У меня хорошо получаются Мухоловки, и я могу делать град, но цветы… видимо нет.
— Град?
— Ну, на небольшой территории. И он тоже был черный.
— Ты не думаешь, что опасно пользоваться силами Магида, если ты еще не научился как следует? — спросила Гермиона, зная, что это звучит по-учительски, но не в силах смолчать.
— Может быть, с неба могли падать и наковальни. Но я не очень волнуюсь. Тебе не нравится цветок? — обеспокоено спросил он.
Гермиона сорвала его и встала, аккуратно держа его пальцами. У цветка было много длинных острых шипов.
— Он мне нравится, — сказала она, глядя на Драко. — Он весь в шипах. Так же как и ты.
Он наклонился и поцеловал ее в уголок рта, и его серебряные волосы коснулись ее щеки, как крылья бабочки. Она вдохнула его запах — кофе, и лайм, и перец, и кленовый сироп, который он ел на завтрак. Затем она отстранилась.
— Я не могу.
— Почему НЕТ? — голос Драко в эту секунду звучал не так, как у Малфоя умеющего себя контролировать, а как у раздраженного шестнадцатилетнего парня.
— Я не знаю, что происходит между мной и Гарри.
— Да ни черта, — сказал Драко, — Вот, что происходит между тобой и Гарри, разве я не прав?
— Да, — медленно произнесла она. — Ты прав. Но у нас ничего не может быть, пока он не разговаривает со мной, потому что… потому что…
— Потому что тебе нужно его благословение? — продолжил за нее Драко.
Она с удивление поняла, что это, должно быть, правда.
— Думаю, да.
— В этом случае, — сказал Драко, — мы будем встречаться, когда тебе исполнится тридцать.
— Дай мне немного времени, — умоляюще посмотрела она на него.
Он вскинул руки.
— Ладно. Время.
* * *
Гермиона никогда не понимала, что тот простой факт, что она всегда была с Гарри, убедил всю школу, что они пара. Частые статьи в Ведьмовском Еженедельнике тоже не отставали. Теперь же, когда ходили слухи о ней и Драко, и что она и Гарри больше не друзья, девочки начали крутиться как бешеные.
Все вокруг Гарри.
Внезапно, девушки были на тренировках по квиддичу, девушки за столом Гриффиндора, девушки ждали у классов. Казалось, что каждый раз, когда она видит Гарри, тот окружен девушками. Высокими, низкими, она даже видела Плаксу-Миртл, пытающуюся привлечь внимание Гарри около туалета. Гермионе начало казаться, что она единственная девочка, постоянно не разговаривающая с Гарри. Это оказалось просто ночным кошмаром для нее. Куда бы она ни шла, она везде видела Гарри — в конце концов, они были в одном колледже и большинство уроков у них были вместе. Но он не говорил с ней и даже не смотрел на нее, и всегда был окружен девушками.
Если бы не Драко, Гермиона чувствовала бы себя ужасно жалкой. Он всегда, казалось, был рад ее видеть, и с ним было очень легко. Он представил ее своим друзьям из Слизерина, что было… интересно. Крэбб был так шокирован, что оплевал ее крекером, а Гойл просто стоял и таращился с открытым ртом. Пэнси Паркинсон начинала реветь каждый раз, когда Гермиона проходила мимо нее. И Гермиона отказалась знакомиться с Миллисентой Булстроуд, так как еще помнила ту заварушку во время второго года. Некоторые Слизеринцы были не такими уж плохими, но Гермиона чувствовала себя не очень хорошо среди них.
— Когда они смотрят на меня, — рассказывала она Парвати — она бы предпочла поговорить с Роном, но так как тот всегда был с Гарри, это было невозможно. — Я чувствую, что они в мыслях затачивают ножи для меня.
— Ну, они не самые милые люди, это точно, — согласилась Парвати, которая пыталась удлинить свои ресницы перед зеркалом в их спальне. — Но не могут же они все быть ничего не стоящими, да?
— Кроме Драко, ты имеешь в виду? — Гермиона лежала на кровати и смотрела на Парвати.
— Ну, так как ты встречаешься с ним.
— Мы не встречаемся, — запротестовала Гермиона.
— Нет? — Парвати была так удивлена, что случайно удлинила ресницы на фут, и Гермионе пришлось помочь ей вернуть им нормальный вид. Когда они закончили, Парвати повторила свой вопрос, и Гермиона вздохнула.
— Нет, — сказала она, — мы просто друзья.
— Хочешь, расскажу кое-что, Гермиона? — серьезно спросила Парвати. — Ты дружишь с Драко Малфоем… это даже страннее, чем, если бы ты встречалась с ним.
— Почему? — поинтересовалась Гермиона.
— Ну, если бы с ним встречалась, это можно было бы списать на неконтролируемое физическое влечение. Я знаю, он мил. Это факт. Но если вы просто друзья…
Парвати пожала плечами.
— Значит, он действительно тебе нравится.
Гермиона перевернулась и уставилась в потолок.
— Он мне нравится.
— Несмотря на то, что испорченный, эгоистичный, с жутким характером и отвратительным чувством юмора, любит издеваться над теми, кто слабее и…
Парвати замолчала, увидев выражение лица Гермионы.
— Ну, он такой.
— Я знаю, — сказала Гермиона, — Не так, как раньше… но он действительно хороший человек, Парвати.
Парвати повернулась и внимательно смотрела на Гермиону.
— Тогда, почему ты с ним не встречаешься?
— Потому что…
— Потому что он не Гарри, — Парвати выказала редкую интуицию. Гермиона повернулась на кровати. — Больше нет.
* * *
— Ну, давай, Рон, — сердито сказал Гарри. — Просто сделай так.
— Я НЕ БУДУ, — ответил Рон также сердито. Он парил на метле над полем для Квиддича, глядя на Гарри. Тот сидел перед ним на своей «Молние» со скрещенными на груди руками и был просто в ярости. Они тренировались уже почти час, перед тем как Гарри выдвинул очень странную просьбу. Оба мальчика были раздражены. Белая рубашка Гарри прилипла к его спине.
— Почему? — рявкнул Гарри. — Просто сбей меня с метлы. Ну давай же!
— Почему нет? — повторил за ним Рон, не веря. — Как насчет: потому что я не хочу провести остаток семестра, объясняя Дамблдору почему я хладнокровно убил тебя без всякой на то причины?
— Дамблдор сказал, что силы Магида проявятся, если я буду в опасности, — сказал Гарри. — Этого не случится, если я просто спрыгну с метлы. Надо, чтобы я испугался. И если ты не поможешь, то я просто пойду в Запретный лес, и Арагог меня съест.
— Гарри, — отчаянно проговорил Рон, — Дамблдор также сказал, что силы проявляются между шестнадцатью и восемнадцатью годами. Тебе только шестнадцать. Подожди немного!
— Малфою тоже шестнадцать…
— Ой, хватит про Малфоя! — заорал в ярости Рон. — Меня тошнит уже! Только то, что он встречается с Гермионой, не значит, что я собираюсь помогать тебе убить себя!
Глаза Гарри превратились в злые зеленые щелки. Он схватил палочку, и до того как Рон понял, что происходит, Гарри направил палочку на себя и прокричал –«Рапидо!»- Метла Рона стремительно рванулась вперед, Рон едва удержался на ней, и врезалась в метлу Гарри, сбивая его вниз. Рон сумел остановить свою метлу и увидел, как Гарри летит к земле. Он выхватил палочку, направил ее на быстро падающего Гарри и прошипел — «Вингардиум Левиоса!»
Гарри, который не издал ни звука, пока падал, завопил, когда его полет приостановился в десяти футах от земли. Он висел в воздухе, глядя негодующе на Рона.
— Идиот, — пробормотал Рон и убрал палочку.
Гарри пролетел оставшиеся десять футов и приземлился на землю.
Рон вздохнул, направил метлу вниз, и с виражом, приземлился рядом с Гарри, который лежал на земле, раскинув руки и глядя в небо, словно не собираясь вставать вообще.
— Ноль, — мрачно сказал он, — Все. Ни фига. У меня НЕТ никаких сил Магида. По крайней мере, сейчас.
— Гарри, — Рон слез с метлы, — до тебя не доходило, что желания превратить Драко Малфоя в слизняка и раздавить его, недостаточно для того, чтобы силы заработали?
Гарри закрыл лицо руками и произнес что-то, похожее на «угх»
— Должен быть другой путь, чтобы заставить твои силы проявиться, — сказал Рон,
— Какой-нибудь, который не подразумевает риска для жизни.
— Я читал об этом, — начал Гарри. — Силы Салазара Слизерина проявились, когда он встретился с драконом, который угрожал деревне. Но это было миллиард лет назад, когда драконы еще водились. Темный волшебник Гриндевальд, его силы проявились в каком-то сражении, что тоже не подойдет. А Елену Когтевран ударило молнией, это трудно организовать.
— Гарри… — медленно проговорил Рон. — Тебе надо поговорить с Гермионой, вот что.
Гарри расцепил пальцы и посмотрел на Рона подозрительно. — Почему?
— Потому что она твой лучший друг, дурак. Потому что ты скучаешь по ней, и это сводит тебя с ума.
— Когда я вижу Гермиону, — Гарри отнял руки от лица, — Меня тошнит.
— Очень романтично.
— Когда вижу ее с Малфоем, меня тошнит, — пояснил Гарри.
— Ну, тебе придется привыкать, — посоветовал Рон.
— А я не хочу привыкать к этому. — Гарри резко сел. — Я хочу, чтобы мои силы Магида заработали, вот что я хочу.
— Это магия, — сказал Рон, без капли жалости. — У тебя разбито сердце. Магия здесь не поможет.
* * *
— Я думал об этом лете, Гермиона. — сказал Драко.
Было время завтрака. Они сидели вместе за столом Слизерина. Это был четвертый завтрак Гермионы со Слизеринцами. Она начала привыкать к плевкам и хлюпанью Гойла каждый раз. Драко ел тост с потрясающей скоростью — Гермиона уже заметила, что он был из тех парней, которые могут есть все подряд и оставаться худым. У нее же не было аппетита и она только ела тыквенные семечки.
— Что? — спросила она.
— Ну, мы говорили о том, что я приеду к тебе летом. И я все еще хочу, но моя мама написала, что мой дядя Влад надеется, что я приеду к нему летом. У него большой замок в Румынии, и я думал, может ты захочешь…
Гермиона тайком глянула на стол Гриффиндора. Она могла видеть Гарри, сидящим рядом с Роном; Лаванда сидела с одной стороны от него, а Парвати рядом с Роном. Гермиона смотрела, как Лаванда наколола на вилку кусок тоста и предложила его Гарри.
Гарри съел. Лаванда захикикала.
— Между тем, — продолжал Драко, — Я бросил Хогвартс и стал работать на Министерство Магии наемным убийцей.
— Что-о? — запинаясь, спросила Гермиона, поворачиваясь к нему.
Он улыбался, но улыбка не достигала его серых глаз.
— Гермиона, милая, — он показал на стол, — ты действительно собираешься съесть все это?
Она посмотрела туда, куда он показывал, и подпрыгнула. Как-то ей удалось очистить целую горку тыквенных семечек. Сами семечки лежали в одной кучке, а скорлупа в другой. Она не могла вспомнить, чтобы чистила хоть одно.
— Ой, — пробормотала она неловко. — Я, хм, оставлю их на потом.
— Так, ну все, — Драко встал.
Встревоженная Гермиона тоже встала.
— Извини, я немного не в себе в эти дни…
— Я заметил, — сказал Драко. — Ничего. Я просто вспомнил, что собирался сделать кое-что. Я откладывал это, но теперь самое лучшее время заняться этим.
— Могу я помочь? — спросила она, чувствуя себя виноватой.
— Нет, определенно, — сказал он.
Он протянул руку и очень легко коснулся ее щеки. И уронил руку.
— У меня тренировка по квиддичу днем, — сказал он. — Увидимся за обедом.
* * *
Гарри устроил все так, чтобы днем остаться одному в общей гостиной Гриффиндора. Поэтому он был ошеломлен, когда портрет открылся и через проход в комнату шагнул Драко Малфой. Он выпрямился и невозмутимо оглядел шокированного Гарри.
— Совет по поводу стиля, Поттер, — сказал он. — Рот лучше выглядит закрытым. — Он шлепнулся в кресло и протянул свои длинные ноги к камину. — Я не могу поверить, что пароль все еще — «бумсланг», — произнес он. — Вы, гриффиндорцы, слишком доверчивы.
Гарри опустил книжку, которую он держал, и встревожено огляделся вокруг.
— Тебе следует быть немного поосторожней, Малфой, — произнес он. — Если другие узнали бы, что ты знаешь пароль…
— Я не хочу быть немного поосторожней, — заявил Драко. — Я хочу треснуть тебя метлой по голове. Но, конечно, не буду.
— Почему нет? — сказал Гарри, возвращаясь к своей книжке. — Ты можешь одолжить мою «Молнию». — Он быстро взглянул на Драко. — Между прочим, из-за чего внезапный порыв враждебности? Разве не мне следует ненавидеть тебя в настоящий момент?
— Нет, — заявил Драко. — Мне следует ненавидеть тебя по одной простой причине — ты делаешь Гермиону очень несчастной.
Гарри опять опустил книгу и пристально посмотрел на Драко. Его щеки покраснели от злости. — Ты пришел поговорить о ней?
— Точно, — произнес Драко.
— У меня есть идея получше, — сказал Гарри. — Почему бы тебе ни убраться отсюда ко всем чертям?
— Пойми, я знаю эту девушку, Гермиону, — продолжал Драко так, как будто Гарри и не говорил ничего. — И с ней чудесно быть рядом. Она по-настоящему умна и очень красива, тоже. Одна из самых храбрых людей, которых я когда-либо встречал. — Он теперь смотрел на Гарри поверх головы. — Только одно, у меня есть чувство, что она по-настоящему несчастна из-за чего-то. Она плачет, когда думает, что я не смотрю. Она смотрит отсутствующим взглядом. А когда ты где-то поблизости… — Драко теперь смотрел прямо на Гарри. — Она наблюдает за тобой.
Румянец стал уменьшаться на лице Гарри. Теперь он выглядел пораженным.
— Она даже не разговаривает со мной, — сказал он.
— Нет, — сказал Драко. — Это ты не разговариваешь с ней.
Гарри посмотрел на него удивленно.
— Почему ты говоришь мне это?
— Не знаю, — сказал Драко задумчиво. — Я могу сделать это единственным способом — сказать себе, что не сделаю этого. Прямо сейчас я говорю себе, что я пришел сюда сообщить тебе о том, какой ты мерзкий придурок. Это работает до сих пор.
— Она действительно несчастна? — спросил Гарри осевшим голосом.
— Очень, — произнес Драко. — Послушай, Поттер. Я прошу тебя. Поговори с ней. Ты ее лучший друг. Или был им.
Румянец почти сошел с лица Гарри, и теперь он выглядел бледным и несчастным.
— Я не могу, — сказал он.
— Можешь, — Драко начал раздражаться. — В любом случае, чего ты боишься?
— Того, что она была права, — сказал Гарри. — Я полностью принимал ее как должное все эти годы. Ей следовало заставить меня платить. И платить. Только нет достаточной платы…
— Послушай, — прервал Драко, — ты хочешь погрязнуть в чувстве вины, я полностью за это. Давай. Но, — и сейчас он подался вперед и пристально посмотрел на Гарри, — Я не буду вторым. Я не буду с ней, только потому, что она не может быть с тобой.
— Гарри? — прозвучал голос, как будто он шел из-за стула.
Гарри быстро обернулся с испуганным видом.
— Сириус! — сказал он. — Я почти забыл, что договорился связаться с ним сейчас.
Он вскочил со стула, на котором сидел, и опустился на колени перед камином. Драко последовал за ним и увидел голову Сириуса, парившую в огне. Непослушные темные волосы Сириуса были подстрижены, он был чисто выбрит и выглядел опрятней и холеней, чем каждый из них когда-нибудь видел его.
— Сириус, — сказал Гарри с удовольствием, протягивая руку как будто для рукопожатия. Когда он сделал это, Драко увидел шрам на ладони Гарри, близнец его собственного. Очевидно, он тоже не залечил его.
— Выглядишь круто, Сириус, — сказал дружески Драко, опускаясь на колени рядом с Гарри.
Выражение удовольствия при виде Драко улетучилось с лица Сириуса. Чтоб смениться на что-то вроде тревоги.
— Я не знал, что вы оба будете здесь, — сказал он Гарри.
— Прости, — сказал Гарри. — Я наложил Преграждающее Заклятье на двери, чтоб не дать кому-нибудь войти сюда, но оно не действует на Малфоя. Типично, — добавил он, уставясь на Драко.
— Ты просто должен учесть, что я Магид, и некоторым образом лучше тебя, учитывай это теперь, Поттер, — заявил Драко.
— Я — Магид, как и ты, придурок, — сказал Гарри раздосадовано.
— Это ты так говоришь, — произнес Драко с видом большого превосходства. — А что ты сделал?
— Прекратите это! — сказал Сириус раздраженно. — Вы двое, цапаетесь как старая женатая парочка. — Гарри и Драко одинаково вскрикнули от отвращения. — Теперь так, — произнес Сириус. — Не имеет значения, что я собирался сказать. Я исчезаю. Гарри, я пошлю тебе сову.
И он пропал.
— Сириус? — сказал Гарри, озадаченно. Затем он повернулся к Драко, — Большое спасибо, Малфой.
Но Драко выглядел задумчиво.
— Интересно, что он должен был сказать тебе?
Гарри оперся спиной о ножки перевернутого кресла и покачал головой. — Вот, теперь мне придется ждать сову, — сказал он раздраженно. — Почему ты не уберешься отсюда, Малфой? У меня от тебя голова болит.
— Хорошо, — сказал Драко, вставая. — Ой. Еще кое-что, Поттер.
— Что?
— Не в моем обычае быть столь самопожертвованным, — сказал Драко прозаично. — Я не знаю, может это просто некоторое затяжное последствие того Оборотного заклятья, или еще что. Но если так, и эта фаза благородства пройдет, а ты все еще будешь делать Гермиону несчастной, то я вернусь сюда и выдерну тебе грудную клетку, и одену ее как шляпу. Понял?
— Понял, — сказал Гарри, усмехаясь против своей воли. — И большую золотую звезду за воображение.
— Благодарю, — произнес Драко, и вышел сквозь проход с портретом.
* * *
На следующий день шел дождь вместе с громом и молнией, а небо имело вид мокрого черного чугуна. Это вполне отвечало настроению Гермионы. Она сидела в общей комнате, свернувшись в кресле, глядя задумчиво на потрескивающий огонь. Она думала о том, где сейчас может быть Живоглотик. Хорошо было бы, чтобы кот свернулся калачиком на ее коленях прямо сейчас.
Проход в портрете открылся, и в комнату шагнул Рон, стряхивая воду со своей мантии.
— Эй, Рон, — окликнула его Гермиона, радуясь встретить его без Гарри. Но, увидев, как взволнованно и встревожено он выглядел, она остановилась. — Рон, все в порядке?
— Я не уверен, — сказал он.
Она строго взглянула на него.
— Где Гарри?
— Я пошел с Гарри на тренировку по квиддичу, — сказал Рон медленно, — Но они сократили ее из-за погоды. Не захочешь играть в квиддич в грозу.
— Ясное дело, — сказала Гермиона.
— В любом случае, на полпути назад — я разговаривал с Фредом и Джорджем — я обернулся, а Гарри … и след простыл.
— Простыл? — повторила Гермиона безнадежно. — Он исчез?
— Не исчез. Алисия Спиннет сказала, что она видела его бегущим в сторону Запретного Леса.
— Ну… — сказала Гермиона, несчастно, — Должно быть у него была причина…
— Это-то и беспокоит меня, — сказал Рон. — Его причина.
Гермиона хотела спросить его, что он имел в виду, когда портрет качнулся, открываясь снова, и вошел Драко.
Рон не выглядел счастливым при виде его.
— Кстати, говоря об ужасно противной личности… — сказал он. Несмотря на все, что произошло, Рон и его братья все еще не любили Драко и никогда не полюбили бы. — Ты не можешь просто продолжать гулять туда сюда по нашей общей комнате, тебя поймают.
— Вы говорили обо мне? — сказал Драко, невозмутимо. — Потому что я слышал часть вашего разговора, и это звучало, будто вы говорите о Гарри. Который ушел и сделал опять какую-то глупость, разве не так?
— Да, и это все твоя вина, — сказал Рон, довольно беспричинно.
— Моя вина? Где здесь моя вина?
— Это все из-за… — Рон сделал охватывающий жест, — Магидовские штучки. Он не может вынести, что твоя сила работает, а его все еще нет, понял? Он делает все, что может, чтобы попытаться ее подтолкнуть. Он просил меня сбросить его с метлы…
— Что он сделал? — спросила Гермиона в шоке.
— Ты слышала меня, — сказал Рон. — И он изучал книги о Магидах и их историю, и там говорилось о том, как разные Магиды получали свою силу, и один из них, кажется Елена Когтевран, была на улице во время грозы, и ее ударило молнией и…
Гермиона вскочила с места.
— Ты думаешь, он ушел, чтобы испробовать на себе удар молнии?
— Даже Гарри не такой болван, — произнес Драко.
— Обычно нет, — согласился Рон, — но в последнее время он сам не свой. Это из-за тебя, — сказал он, поворачиваясь к Гермиона, — ходишь с Малфоем, все эти поцелуйчики.
— Не было никаких поцелуйчиков, — сказала Гермиона, задетая его несправедливостью. — Ведь так? — обратилась она к Драко.
— К большому несчастью, да, — согласился он.
Рон не выглядел убежденным.
— Ты говоришь, что Гарри ушел во время грозы, чтоб попытаться активировать свою силу Магида, чтобы понять что-то о Драко и обо мне? — потребовала Гермиона недоверчиво.
— Он скучает по тебе, Гермиона, — сказал Рон.
— И, видимо, нет лучшего способа сказать «Я люблю тебя» лучше, кроме как превратить себя в тлеющую кучку пепла, — вставил Драко.
Гермиона повернулась к нему в ярости.
— Ты не помогаешь! — закричала она.
— Послушай, — произнес Драко, удивленный ее горячностью, — мы НЕ ЗНАЕМ, что это то, что он отправился делать, не так ли?
— Ну, а что это еще может быть? — сказала Гермиона, теперь чуть не плача. Она встала и начала проверять, где волшебная палочка. — Я иду за ним, — заявила она. — Вы, двое, делайте, что хотите.
Она отыскала палочку и направилась к портрету. Драко последовал за ней.
— Я иду с тобой, — сказал он.
Рон покачал головой.
— Я остаюсь здесь на случай, если он вернется, — сказал он.
— Хорошо, — сказала Гермиона им обоим и пустилась бежать через зал. Драко, со своими длинными ногами, почти бежал, чтобы держаться рядом.
— Гермиона, — произнес он, когда они на скорости повернули за угол, — успокойся, прошу тебя.
— Как ты не поймешь, — сказала она. — Это все из-за меня.
Они понеслись вниз по лестнице и выскочили в переднюю дверь замка.
И врезались прямо в Гарри.
Он промок до нитки, рубашка и брюки прилипли к телу, а волосы свисали капающими черными прядями на лоб, но в остальном он выглядел целым и здоровым. Он был одет в школьную мантию поверх формы для Квиддича. И он держал в руках мокрого Живоглотика.
— Гарри, — сказала Гермиона полуплача. — С тобой все в порядке? С тобой все в порядке?
Гарри обалдело посмотрел на них обоих.
— Со мной хорошо, — сказал он ей. — Твой кот ухитрился втиснуться в водосточную трубу. Я услышал, как он воет, по пути с тренировки, и вот, пошел и достал его.
Живоглотик заерзал в руках у Гарри, производя что-то типа мурлыканья.
— Он слишком толстый, — сказал Гарри бесстрастно. — Тебе следует прекратить кормить его так много.
Гром пророкотал над головами, и новый поток воды грозил пролиться над ними. Живоглотик заволновался.
— Нам следует войти внутрь, — сказал Драко, и стал подниматься по ступенькам. За ним — Гермиона и, помедленней, Гарри.
Как только они оказались внутри, Живоглотик, извиваясь, выскочил из объятий Гарри, приземлился на пол и отряхнулся, чтоб высохнуть. Гермиона и Драко, которые не были такими мокрыми, как Гарри, дрожали. А Гарри просто стоял, и лужица, стекающей с его мантии и туфель, воды постоянно увеличивалась в размерах.
— Почему вы, двое, так прискакали за мной? — произнес он бесцветным голосом. — И почему вы спрашивали, все ли со мной в порядке?
— М-м, — сказала Гермиона, чувствуя себя теперь на самом деле глупо. — Мы должны отвести тебя назад в Башню Гриффиндора, Гарри …ты весь мокрый…
Гарри прищурил глаза, глядя на нее, но стал подниматься по лестнице. Они следом.
— Это не ответ, — сказал он, поворачивая за угол.
— Гермиона подумала, ты уходил, чтоб подставить себя под удар молнии, — сказал Драко, растягивая слова. — Чтобы заставить твою силу Магида заработать. Я говорил, пусть, но она пожелала идти за тобой.
Гарри остановился и уставился на нее.
— Под удар молнии? — сказал он. — Каким дураком ты меня считаешь?


С уважением, Администрация.
13 Станция - (с) Гришин Игорь, 2008-2011.
 
13-stationДата: Понедельник, 22.06.2009, 13:57 | Сообщение # 15
Великий Волхв
Группа: Администраторы
Сообщений: 4207
Репутация: 666
Статус: Отсутствует
Она вспыхнула.
— Я не знаю, Гарри, — огрызнулась она. — Таким дураком, который пытается заставить Рона сбить себя с метлы?
— У Рона слишком длинный язык, — коротко сказал Гарри, затем остановился и уставился куда-то. Гермиона повернулась, чтоб посмотреть, куда он смотрит, и увидела, что его взгляд направлен в полуоткрытую дверь темной комнаты, из которой виднелось слабое мерцание зеркала.
— Это не… — произнес Гарри. — Не может быть…
— Что? — переспросила Гермиона в замешательстве, но Гарри уже прошлепал мимо нее и распахнул дверь. Он вошел, за ним, обменявшись тревожными взглядами, последовали Драко и Гермиона.
Это была комната, которую Гермиона никогда не видела раньше. Большая и слабоосвещенная, одна стена была полностью из окон, через которые сейчас была виден грозовой полумрак снаружи. По другую сторону стены висело что-то, что дало вспышку света, которую видела Гермиона. Это было зеркало. Круглое, в темной деревянной раме. Оно было очень чистое, настолько, что казалось, будто оно само светится в полумраке.
Гарри подошел к нему и посмотрел в него так, как будто в нем таились все секреты мироздания. Вода мерно постукивала, стекая с его волос, брюк, с кромки его промокшей насквозь мантии, но он не обращал внимания.
— Гарри? — произнесла неуверенно Гермиона и подошла к нему сзади. Он не оборачивался, казалось даже, не слышал ее приближения. — Гарри, — сказала она, — На что ты смотришь?
— На нас, — сказал он. — Я вижу тебя и меня.
Гермиона заглянула в зеркало и увидела себя и Гарри, оглядывающегося назад.
— Я тоже, — сказала она. — Большое дело, Гарри. Это просто зеркало.
— Это не… — начал он с негодованием, затем обернулся к ней. Его глаза были расширены. — Что ты сказала, ты видела?
— Тебя и меня, — сказала она, удивленно. — Там мы, — сказала она, показывая на зеркало. Затем глянула туда. Было что-то в отражении ее и Гарри — что-то странное.
— А сейчас? — сказал Гарри, попятившись от нее футов на десять. — Что ты видишь?
Она взглянула назад в зеркало. И у нее перевернулось сердце.
— Все еще тебя и меня, — сказала она, начиная что-то улавливать. — Только, Гарри — в зеркале, ты сухой. И у тебя… — Она оборвала, поворачиваясь к нему. — Что это за зеркало?
— Прочти инструкцию, — сказал Гарри, выглядя ошеломленным, хотя и не таким несчастным, как был.
Гермиона прочла ее. «У джедан юун йата оцилен юаж артоя».
Так как Гермиона была на порядок сообразительней Гарри, у нее заняло всего мгновение понять, что инструкция написана задом наперед.
«Я отражаю не лицо, а тайную надежду.»
— Ты рассказывал мне об этом зеркале, — медленно сказала она, — годы назад…оно показывает тебе твою семью, Гарри…
— Оно показывало, — сказал он. — Я все еще вижу их. Только я вижу нас на переднем плане. Я понял, — произнес он, — надежды сердца человека могут меняться.
Он был очень бледен, но смотрел на нее, по-настоящему смотрел на нее, как не смотрел на нее днями.
Позади него она видела, как Драко пересекает комнату в сторону двери и выходит. Ее сердце сжалось. Но она не могла уйти. Это была ее жизнь, именно здесь, в этой комнате.
Дверь затворилась за ним, и она повернулась к Гарри.
— Зеркало показывает то, что ты хочешь, — медленно сказала она.
Гарри кивнул.
— Но разве Дамблдор не говорил тебе, что большинство людей хотят себе самое худшее?
— Большинство, — сказал Гарри. — Но не каждый. — Он посмотрел на нее прямо. — Ты любишь меня? — спросил он.
— Конечно, я люблю тебя, — сказала она. — За всю свою жизнь я никого не любила так, как тебя. Но ты пугаешь меня. Ты можешь ранить меня так легко. Вот почему мне нравится быть с Драко. Он не обидел бы меня, и, в любом случае, он не сможет.
Гарри быстро повернулся кругом, отошел от нее на несколько шагов, затем повернулся лицом.
— Это забавно, — сказал он, — но я беседовал с Малфоем вчера, и, вообще-то, кое-что понял. Я понял, что должен извиниться перед тобой.
Она пристально посмотрела на него. Он был бледен настолько, что, казалось, только глаза были единственным цветовым пятном на его белом лице. Он сказал:
— Прости. Прости, что я никогда не говорил тебе, что люблю тебя. Прости, что ждал, пока не оказалось, будто я могу потерять тебя до того, как сделаю что-нибудь. Прости, что соврал тебе, когда ты меня спросила, люблю ли я. Я просто никогда не думал об этом, как о любви. Ты всегда была частью меня. Как мои собственные глаза. Или мои руки. Тебе ведь не приходит в голову подумать, — я люблю мои глаза, я люблю мои руки, — разве нет? — Его голос задрожал. — Я не похож на Малфоя. Я не произношу красивых речей. Но я знаю, чего я хочу.
Гермиона просто глядела на него, не отрываясь. Она не могла произнести ни слова. Слова даже не приходили ей в голову.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — произнес он медленно. — И если я не делаю тебя счастливой, тебе следует быть с человеком, который это сделает.
Он посмотрел на нее. Гарри. Тот, кого она любила всегда. Ни за то, что он был храбрым, хотя он был, или умным, хотя и таким он был тоже, или хорошим танцором (которым он не был) — а потому, что он был добрым, тем типом доброты, таким редкостным среди большинства людей, и среди тинэйджеров, в частности — добротой, которая не просто отдает, а отдает всю себя без остатка.
— Он любит тебя по-настоящему, — сказал он. — Не как я, но…
Он замолчал, отвернулся, и пошел в сторону двери. Он собирался уйти, она знала это, потому что, если Гарри однажды решал в своей голове сделать что-то, он делал это. И, когда он говорил что-то, именно это он и имел в виду. А потом она подумала о том, что он сказал, и как бы это было, провести остаток жизни без него.
— Гарри, — сказала она, отталкиваясь от стены и делая шаг в его сторону. — Пожалуйста, вернись.
Он обернулся. Она не могла видеть его лица, он стоял в лоскутке тени. Она могла видеть только призрачную белизну его рубашки и бледность его кожи.
— Пожалуйста, вернись, — сказала она снова.
Он вернулся. И стал перед ней, не сводя с нее глаз.
А затем были руки на ее плечах, руки Гарри, и он целовал ее. А когда она обвила его, насквозь промокшего, руками, то вода пробирала ее сквозь одежду, и кожа его была холодной как лед, но руки, когда он касался ее, горели. А на вкус он был как дождевая вода и слезы.
Она оперлась спиной о стену, еще целуя его. Ее руки дрожали, и в ушах стоял какой-то гомон, который медленно усиливался, пока не превратился в музыку — самую прекрасную музыку, слышанную ей когда-либо.
Она оторвалась от Гарри, ошеломленная, и увидела по выражению его лица, что он тоже слышит ее.
— Что это? — удивленно спросила она.
— Песня Феникса, — ответил он, выглядя также потрясенно.
— Откуда она доносится? — спросила она, полу оборачиваясь, чтобы оглядеться. Было трудно увидеть что-нибудь сквозь падающий снег.
— М- м, — сказал Гарри, выглядя теперь застенчиво. — Это я, я думаю.
— Гарри, — произнесла она затем, чрезвычайно тихо, — идет снег.
— Я знаю, — сказал он, выглядя еще более застенчиво.
— В помещении? В июне?
— Ну, — сказал Гарри, уши которого покраснели, — Дамблдор говорил, что — сильные эмоции — активизируют мою силу Магида.
— Она работает?
— Да, — сказал он, в замешательстве, но счастливый, — я почувствовал это. Как будто переключатель легонько щелкнул. Я догадался, я только не знаю точно, как…
— Контролировать их? — она улыбнулась, когда несколько совят, ухая, упали в потолка.
— Да — улыбнулся он в ответ.
— Я не знала, что ты так любишь сов, — сказала Гермиона, когда еще несколько слетели сверху.
— Поцелуй меня еще, — предложил он, — может, получатся канарейки.
— Гарри, — она поцеловала его, — А знаешь, снег — синий?
— Мне нравится синий, — сообщил он, — это мой любимый цвет.
— Синий снег?
— Почему бы нет?
— Ты всегда говорил, что снег — это так романтично, — засмеялась Гермиона.
— Радуйся, что я не Хагрид, — Гарри притянул ее для еще одного поцелуя. — А то с неба падали бы огнеплюи-мантикрабы.
* * *
— Мне надо поговорить с Драко, — сказал она через какое-то время, когда они вышли из комнаты с зеркалом и шли по коридору. Мокрые ботинки Гарри оставляли хлюпали при каждом шаге, но он был ужасно доволен миром и всем в нем.
— Я знаю, мне тоже надо поговорить с ним.
— Но я должна сделать это первая.
— Ладно, — согласился он, отпуская ее руку. — Но никаких внезапных решений, что ты влюблена в него по горло, — предупредил он. — Я не вынесу этого еще раз.
— Если у меня будут сомнения, то я смогу вернуться к зеркалу, — поддразнила она его, пятясь по коридору. — Если смогу найти его, конечно.
— Не испытывай меня, Гермиона. У меня синий снег на спине и совиные перья в волосах. По-моему, достаточно.
Но он улыбался. Она послала ему воздушный поцелуй и помчалась через зал. Как только Гарри исчез из виду, она притормозила и достала Эпициклический кулон из под блузки. Это было жульничество, но он очень хотела найти Драко и не могла представить где он может быть.
Она сконцентрировалась, думая о Драко, представляя его так ясно, как могла… его знакомое лицо, светлые глаза и серебряные волосы, забавные полуулыбки… и кулон слегка дернулся. Она сделала шаг вперед, и он дернул опять.
Следуя мягким толчкам, Гермиона вышла из замка и прошла к озеру. Дождь перестал, но все вокруг было мокрым. Она прошла к небольшой рощице, где Драко вырастил ей черную розу два дня назад.
Драко был там. Он стоял, прислонившись к дереву, глядя на озеро. Капли с листьев и веток, падая, образовывали вокруг него блестящую клетку. Гермиона подошла сзади и положила руку на его плечо.
— Эй, — позвала она. Он не повернулся.
— Ты можешь не говорить мне, — сказал он, — я уже знаю.
— Драко, — позвала она еще раз.
Теперь он повернулся и посмотрел на нее. Выражение его лица было замкнутым. Если бы она не знала его хорошо, то она бы и не подумала, что он расстроен.
— Оказалось, — он говорил размеренно, — что я еще чувствую немного Гарри в себе, если он чувствует что-то очень сильно.
— Ой, — покраснела она. — Извини.
— Не надо. Я всегда знал, что это произойдет. Я старался не обращать внимания, но всегда знал. — Он попытался улыбнуться, не смог, и пожал плечами.
— Помнишь, когда мы целовались в шкафу в Имении?
— Конечно, — ответила Гермиона.
— Ну, ты все время говорила «Гарри, Гарри, Гарри».
— Да-а? — Она чувствовала, как горит ее лицо. — Почему ты не сказал?
Драко опять пожал плечами.
— Мне шестнадцать, я не буду прерывать такое классное занятие из-за мелочей, верно?
Гермиона закрыла лицо руками.
— Мне так стыдно.
— Брось, ты всегда была честной со мной. Ты не говорила, что не любишь Гарри. На твоем месте, я тоже бы выбрал его вместо меня. — Он скорчил рожу. — Что это я говорю? Нет, не выбрал. Я в сто раз лучше. Ты сошла с ума, Гермиона.
— Я люблю тебя, — сказала она.
Секунду он молчал. Потом проговорил:
— Да. Я знаю. Просто… так же как Рона.
Она покачал головой.
— По-другому. Я никогда не чувствовала ни к кому ничего подобного. Я не могу это объяснить. Но ты очень важен для меня. С Гарри я или нет, я не хочу терять тебя. Я хочу видеть тебя. Хочу, чтоб ты приехал ко мне этим летом. — Она улыбнулась дрожащими губами. — Хочу ревновать тебя к куче девчонок, которые соберутся вокруг тебя, как только узнают, что мы не вместе.
— А Гарри не будет возражать?
— Нет. Ты ему нравишься, в каком-то странном смысле. — Сказала она, зная, что это правда. — Я думаю, что он скучал бы, если б ты исчез.
— Я тоже бы по нему скучал, я думаю. Скучал бы по всем этим «заткнись, Малфой!» Я вроде как привык к этому. Крэбб и Гойл никогда не говорили мне заткнуться. Это приятное разнообразие.
— Я думаю, мы можем рассчитывать на Гарри в этом.
Драко смотрел на нее с забавной улыбкой.
— Ну, так вы с Поттером … уже официально?
— Официально? — удивленно переспросила Гермиона. — Мы не говорили об этом, не совсем, но…
Он взял ее руку и посмотрел на ее часы.
— Сейчас без минуты три. Давай, твои отношения с Гарри станут официальными ровно в три, ладно?
— Для чего нам эта минута? — спросила она, но он покачал головой и сказал:
— Гермиона, ты теряешь время.
Потом, все еще опираясь на дерево, он притянул ее к себе за запястье. Удивленная, она не сопротивлялась. И он поцеловал ее.
Позже, Гермиона будет думать, что он вложил в этот поцелуй все, что имел, каждую чуточку его чувства к ней, каждую каплю страсти, каждую частичку разбитой любви. Как будто хотел выжечь в себе все, что чувствовал, и выкинуть из своей души. В то время, она только понимала, что колени подгибаются, а в ушах шумит, как будто кто-то приложил к ним ракушки. Она закрыла глаза, и молнии запрыгали перед ней.
Должно быть она единственная девушка, поцеловавшая двух Магидов в один день, думала она. А может ли это быть смертельным, было интересно Гермионе. Он отпустил ее, и мир вернулся.
— Три часа, Грейнджер, — он уронил ее руку.
— Ого, — слабо произнесла она, и подняла на него взгляд. Он тоже смотрел на нее с забавной улыбкой, полурадость, полусожаление. Она знала, что он только показал, что на самом деле он чувствует. И знала, что больше он никогда этого не сделает. Он усмехнулся.
— Ну?
— Это было… потрясающе, — проговорила она.
— И?
— И если попробуешь еще, я ударю тебя!
Его улыбка стала шире.
— Тебе нравится меня бить, да, Грейнджер? Может стоит задуматься об этом.
Она улыбнулась в ответ.
— Заткнись, Малфой!
* * *
— Что сказал Рон? — С любопытством спросила Гермиона.
— Он сказал, что было самое время, и затем сделал несколько грубых замечаний, которые я не буду повторять. Потом сказал, что он же говорил.
— А ты что сказал? — захихикала Гермиона.
— Я превратил его метлу в улитку.
— Правда?!
— Вообще-то, я собирался превратить ее в лягушку, — признал Гарри. — А Боровутка съел улитку, так что теперь я должен Рону метлу. Эти Магидовские штуки приносят большие проблемы. Гермиона засмеялась и потянулась за яблоком. Как все изменилось за двадцать четыре часа, подумала она. Вчера шел дождь и было ужасно грустно, а сейчас… Они взяли свой обед на берег озера, так как небо было чистым и июньский день был превосходным. Гарри сидел, прислонившись спиной к камню, а Гермиона опиралась на его колени.
— Но ведь ты все равно хочешь быть им, да?
— Думаю, да, — Гарри играл с ее локоном, растягивал его и отпускал, глядя, как он сжимается в пружинку. — Я говорил с Дамблдором, и он сказал, что есть программа для необученных Магидов летом в Ирландии, и если я хочу, то могу поехать туда этим летом.
— А ты хочешь? — она повернулась к нему.
— Ну, это же не Дурсли. И только два месяца. Так что я смогу приехать к тебе в августе.
— Ты знаешь, что Драко собирается навестить меня летом, да?
— Знаю, мы сможем здорово повеселиться. Ходить на пляж вместе. Смотреть как Малфой не может загореть.
— Эй, — они оба повернулись, и увидели Драко, бегущего к ним по берегу озера. Он подбежал к ним и стоял, положил руки на колени и пытался отдышаться. — Гарри,- выдохнул он. Гермиона с любопытством смотрела на него.
— Ты всю дорогу бежал?
Он кивнул.
— Почему?
— Мне надо поговорить с тобой, — он смотрел на Гарри. Если вид Гарри и Гермионы вместе раздражал его, то он не выказывал этого. Таким талантом он обладал. — Поттер, — и Драко протянул ему лист белой бумаги. — Это только что пришло с совиной почтой.
Гермиона и Гарри оба встали, и Гарри взял бумагу. Он развернул ее, прочел и побледнел.
— Гарри, — заволновалась Гермиона. — Плохие новости?
Молча, он подал ей письмо. Оно было от Сириуса.
Гарри и Драко,
Я решил написать это письмо вам двоим, так как это касается обоих одинаково. Я пишу, чтобы сообщить две вещи. Первая, моя просьба о том, чтобы усыновить Гарри была принята, и все будет сделано через несколько месяцев. Я очень рад этому и, надеюсь, что ты тоже. Второе, как Драко, наверное, уже знает, Нарцисса и я говорили, и собираемся пожениться в августе, как только все бумаги о разводе с Люцием будут готовы. Это меня тоже очень радует, и, хочется верить, тебя тоже…
— Что он имеет в виду, что ты уже знаешь, Драко? — Спросила она в изумлении, опуская письмо.
— Это письмо пришло с другим, от моей матери, которое было адресовано мне. — сказал Драко, который выглядел ошарашенным. — В нем говорилось практически тоже самое. Я не могу поверить, — добавил он, качая головой. — Я не могу поверить!
— Так вот, что он собирался сказать мне тогда, в гостиной, — Гарри выглядел также обалдело.
— Сириус! — воскликнул Драко. — Этот хитрый пес! И в прямом смысле тоже!
— Ну, я полагала, что такое может случиться, — Гермиона порозовела от старания не рассмеяться над их изумленными лицами. — А вы нет?
— Нет, — ответили Гарри и Драко в унисон, мотая головами.
— И вы не знаете, что это значит, так? — показала она на письмо. — Если они поженятся, и Сириус усыновит Гарри. Вы двое будете…
— Братьями, — закончил Гарри, глядя на Драко в ужасе.
Драко пялился на него с открытым ртом.
Гермиона не смогла сдерживаться дольше.
— Братья! Вы двое! — Она засмеялась. — Ой, видели бы вы свои лица!
Гарри смотрел на нее.
— Гермиона!
И тогда Драко начал смеяться. Гарри никогда не видел, чтобы он так смеялся — не просто хихикал, а действительно смеялся. Он сел на землю, закрыл лицо руками и кричал от смеха. Медленно, Гарри начал улыбаться, и потом, глядя на Гермиону, согнувшуюся и держащуюся за живот, тоже засмеялся.
Их смех, становясь громче, звенел над озером и землями и достиг замка.

КОНЕЦ.

Автор: Кассандра Клер.
Перевод: Юлия Белова.
Редактирование: Ларс-де-Рино.
22 июня 2009 года.


С уважением, Администрация.
13 Станция - (с) Гришин Игорь, 2008-2011.
 
Вокзал » Поезд творчества » Макси-вагон » Draco Dormiens (Первая книга "Трилогии Драко" рейтинг - PG-13, фандом - ГП)
  • Страница 3 из 3
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024