Драко и Гермиона нырнули в шкаф и захлопнули за собой дверь. Гарри, дрожа, направил палочку на окно, прошептал «Репаро!» и разбитое стекло взлетело в раму. Затем он прыгнул на кровать и схватился за один из столбиков. В этот момент дверь не выдержала, распахнулась, и в комнату влетел разъяренный Люциус Малфой.
— Ты! — проорал он Гарри. Малфой-старший был очень похож на Драко, когда злился: очень бледный с красными пятнами на щеках. У Гарри было чувство, что Люциус мог открыть дверь с помощью магии, но захотел выместить на ней свой гнев. — Почему ты не открывал?
— Я не знаю, — спокойно ответил Гарри, — Может потому, что ты привязал меня к кровати?
Люциус выглядел уязвленным.
— Я забыл, — заметил он, направил палочку на Гарри и произнёс, — «Финита Инкантатем»!
Гарри уронил руки.
— Спасибо, — сказал он. — Как Нар... моя мать?
— Нормально, — отрезал Люций.
— Могу я ее увидеть?
— Нет. Я хочу, чтоб ты мне кое с чем помог. Мне надо вниз, в подземелье и ты пойдешь со мной.
Гарри уставился на него. Это было приглашение, о котором он мечтал — пойти посмотреть, где держат Сириуса. Только ему совсем не хотелось оставлять Гермиону в шкафу вместе с Драко. С другой стороны, отказывать Люциусу Малфою тоже нельзя. Похоже, он вот-вот начнет плеваться огнём.
— О’ кей, — сказал Гарри, вставая, и думаю о тех, кто в шкафу, вышел за Люциусом.
* * *
В шкафу было абсолютно темно. Лицо Гермионы было прижато к какой-то грубой ткани, колено упиралось в ногу Драко, а рука затекла под сумкой Гарри. Она чувствовала рядом дыхание Драко, и слышала сквозь дверь разговор Люциуса и Гарри. Она слышала, как Люциус сказал Гарри, что берет его в подземелье, слышала, как Гарри согласился и как они ушли из спальни, захлопнув дверь.
Драко заговорил первым. Вообще, он не столько говорил, сколько ругался, с необыкновенной изобретательностью и богатством словарного запаса. Его словарь и воображение просто поразили Гермиону. Ей даже в голову не приходило, что такое можно сделать с метлой.
— Эй, — сказала она. — Извини, что перебиваю, мне даже нравится, но я думаю нам надо выбираться из шкафа. У меня сейчас рука отсохнет.
— Мы не можем выбраться из шкафа, — спокойно ответил Драко. — Он запирается снаружи.
— Что ты хочешь сказать?
Голос Драко был резким:
— Какую часть из «он запирается снаружи» ты не поняла? Вот уж поистине! Я думал, ты сообразительная.
— А простое Открывающее Заклятие?
— Нет, — сказал Драко. — Шкаф защищен. Мой отец запирал меня в нем, когда я плохо себя вел, так что я знаю.
— Твой отец — просто изверг!
— Оставь в покое мою семью, Грейнджер, — отрезал Драко.
— Грейнджер? — раздраженно фыркнула Гермиона. — Сначала Гарри, теперь ты! Почему вы ведете себя так, как будто внезапно возненавидели меня? Все, что я сделала Гарри — это пыталась спасти его жизнь. Что же касается тебя, я не знаю, на что ты жалуешься, но...
— Ты правда, не знаешь? — голос Драко, холодный и далекий, теперь звучал так, как Гермиона помнила по стычкам в Хогвартсе.
— Нет.
— «Люмос», — сказал Драко, и свет вырвался из палочки, озаряя внутренности шкафа. Гермиона вздрогнула. Говоря с Драко в темноте, она представляла его себе таким, как в школе. А теперь она оказалась лицом к лицу с Гарри. Свет из палочки заставлял его глаза мерцать малахитовым цветом. Но улыбался он злобной улыбкой Драко.
— Поттер, — коротко пояснил Малфой, — придуривается по двум причинам. Первая: ему ненавистна мысль быть спасенным мной. Это я понимаю. Сам бы чувствовал тоже самое на его месте.
— А вторая? — с любопытством спросила Гермиона.
— Он ревнует.
Гермиона почувствовала, как сердце проваливается вниз, затем стрелой взлетает вверх и застревает в горле.
— Ревнует? Как так?
— Не будь дурой, Гермиона.
Гермиона схватила Драко за руку и сильно ее сжала.
— Что ты имеешь в виду?
Драко не выдергивал руку.
— Я знаю, что ты хочешь услышать, — сказал он. — Но ты уверена, что хочешь услышать это так?
Гермиона задумалась. Так ли она хотела услышать, что у Гарри возможно — могут быть чувства к ней (или чувство… любое чувство)? От Драко, который шпионил в голове у Гарри? Это было насилие, хоть и не добровольное. И, в конце концов, Драко может ошибаться. Она покачала головой и убрала руку.
— Нет.
— Только потому, что я чувствую то, что чувствует Гарри, — неожиданно сказал Драко, — я не перестал чувствовать, то, что чувствовал.
Гермиона уставилась на него.
— Что ты чувствуешь? — спросила она — и к собственному удивлению, ей хотелось услышать ответ, так же как и на предыдущий вопрос.
Но Драко опустил голову и она больше не видела его глаза, только отражение света в очках.
— Прямо сейчас я чувствую голод, — сообщил он. — Жуткий голод. Я не ел со вчерашнего обеда.
— А, — разочарованно вздохнула Гермиона. Она подтянула сумку Гарри, чтобы достать молнию. Теперь она сидела рядом с Драко. — Я взяла поесть… Шоколадные лягушки, сливочное пиво и маринованные огурцы.
Драко скорчил рожу:
— Я сказал, я голодный, а не беременный.
Гермиона хихикнула.
— Ну, это все, что есть.
— Ладно. Дай мне пива. Может если я выпью много — я не буду так сильно против того, чтоб сидеть здесь взаперти.
* * *
Гарри шел за мистером Малфоем по все более знакомым коридорам Имения до самого кабинета, где Люциус открыл люк и жестом велел Гарри следовать за ним. Гарри шел осторожно, чтоб ничего не задеть. Он не хотел, чтобы отсутствие Малфоевской крови дало повод для еще какой-нибудь сигнализации. Серые каменные ступени вели вниз, в холодную темноту, где светился только кончик палочки Люциуса Малфоя. Там было что-то вроде лабиринта: узкие проходы разбегались во всех направлениях как змеи. Гарри пытался запомнить путь, бормоча про себя: налево, направо, направо, резко налево, когда они поворачивали, но он знал, что это, скорее всего, бесполезно. Люциус Малфой заговорил с ним только раз, когда они переходили из одного коридора в другой, украшенный мраморной мозаикой.
— Это будет хорошая практика для тебя, сын, — сказал он.
Наконец, они дошли до входа в подземелье — огромной каменной арки с ржавыми железными воротами, запертыми на здоровый замок в виде переплетенных змей. Люциус Малфой положил на замок руку и тот открылся, ворота распахнулись. Гарри вошел вслед за Люциусом.
Малфой прошел вдоль ряда клеток около стен и остановился у одной из них, заглядывая туда. Гарри остановился рядом, уже зная, что увидит. Клетка была голой с мокрыми каменными стенами и соломой на полу. У дальней стены стояла низкая каменная скамья, на которой лежал человек.
Это был Сириус.
— Эй, Блэк, — крикнул Люциус, и Сириус поднялся. Гарри с облегчением увидел, что с него сняли Связывающее Заклятие. — Удобно?
Сириус зарычал, глухо, как собака.
— Вот, — сказал Люциус. — Вижу, ты гордишься тем, что ты анимаг, так уже не можешь говорить по-человечески.
Сириус отвернулся.
Люциус с отвращением покачал головой, посмотрел вниз и закатал левый рукав мантии, на руке была метка в виде черепа и змеи — Чёрная Метка. Он поднял руку к лицу и заговорил в нее, как по рации.
— Макнейр, — рявкнул он. — Питер. Где вы?
Череп на руке Люциуса зашевелил ртом и тонкий голос произнес.
— Мы не можем войти в подземелье без тебя, нужно, чтобы кто-то открыл дверь.
— Черт, — взорвался Люциус. Он посмотрел на Гарри, — У тебя палочка с собой?
— Да, — ответил Гарри, вынул ее и показал Малфою.
— Очень хорошо, Драко, — улыбнулся Люций. — Я хочу, чтоб ты посмотрел за Блэком пока я не вернусь с Питером и Макнейром. Если он двинется, наложи на него заклятие ватных ног. Ты уже достаточно большой для такой ответственности, — добавил он. — Пришло время посмотреть, чего ты стоишь.
Гарри подозревал, что Люциус меньше всего хотел дать шанс Драко показать, чего он стоит. Просто Малфою нужна была помощь, а Нарцисса была не в состоянии что-либо делать. Естественно, Гарри жаловаться не собирался.
— Да, отец, — он сказал. — Я послежу за ним.
Люциус ушел, оставив Гарри стоять в темноте, дрожа от нетерпения. Как только он услышал, что за мистером Малфоем захлопнулись ворота, он подскочил к решетке и позвал:
— Сириус! Сириус, не бойся — это я…
Сириус поднял голову.
— Гарри, что ты сделал с волосами? Это ужасно.
Гарри удивленно закашлялся.
— Ты узнал меня?
Сириус улыбнулся.
— Я собака, Гарри. Я могу узнать тебя по запаху быстрее, чем по внешности. Я знал, что ты здесь, с того момента как меня привезли.
Гарри прижался к решетке. Было приятно узнать, что кто-то узнает его, пусть даже по запаху.
— Притворятся сыном Люциуса Малфоя очень опасно, — неодобрительно сказал Сириус. — Что ты использовал? Оборотное зелье?
— Что-то вроде, — ответил Гарри и торопливо рассказал, что произошло за последние несколько дней. Сириус слушал молча, иногда кивая или удивленно вскрикивая, пока Гарри не дошел до части, где Хвост и Макнейр привезли Сириуса в спальню Драко и Нарцисса упала в обморок.
— Нарцисса, — задумчиво проговорил Сириус. — Да, это загадка.
— Что?
— Нарцисса Хардести, — сказал Сириус, — была самой красивой девушкой на своем курсе в Хогвартсе. Она на два года старше, чем Джеймс, Лили, я и остальные. Она была очень способной ученицей и очень красивой. А потом, на последнем курсе, она согласилась на помолвку с этим противным козлом, Малфоем. Никто не мог понять почему. Это была загадка года, она раньше его не выносила и его приятелей из Слизерина тоже. Нарцисса, — добавил он, — училась в Когтевране.
Гарри внимательно посмотрел на Сириуса. Трудно было сказать точно, но ему показалось, что вид у Сириуса был смущенный.
— Она тебе нравилась, Сириус? — спросил он.
— Ну да, я знал ее довольно хорошо. Она была хорошим человеком, я клянусь — но … я говорил то же про Питера, а посмотри, кем он стал.
— Так ты говоришь, я должен… — начал Гарри, но Сириус прервал его
— Просто приглядывай за ней, вот и все.
— Забудь ее, Сириус, единственное, что важно — это вытащить тебя отсюда.
Сириус покачал головой:
— Не сейчас, Малфой вернется с минуты на минуту.
— Я знаю, — сказал Гарри. — Я думал вернуться позже вечером. У меня наверху плащ-невидимка. Он накроет нас всех. Я бы не стал брать Драко Малфоя, но он нужен, чтобы открывать двери. Они открываются только для Малфоев.
Сириус провел правой рукой по волосам и Гарри увидел, что левая рука прикована к каменной скамье.
— Гарри, Я знаю, ты не любишь младшего Малфоя, но пусть он обязательно наденет плащ-невидимку, хорошо? Потому что если его поймают, то подумают, что это ты. И его прикончат!
У Гарри пересохло горло.
— Они планируют меня убить, а, Сириус?
— Хуже, — хмуро ответил тот. — Я слышал, как Макнейр и Хвост говорили об этом. Они хотят использовать меня как приманку — заманить тебя в замок, поймать и отдать Волдеморту. Он хочет попробовать на тебе Заклятие Мучения.
Сириус замолчал. Послышался скрипящий звук открывающихся ворот в подземелье. Гарри отпрянул от решетки и стоял с вынутой палочкой, когда Люциус, Макнейр и Хвост вошли. Они не обратили внимания на Сириуса. Люциус кивнул Гарри:
— Останься, я хочу, чтоб ты увидел.
Гарри сжал кулаки. Он знал, что Сириусу не сделают ничего — мертвый заложник — не заложник — но ему не понравились слова Люциуса.
А тот уже достал палочку и держал ее перед собой. Макнейр тоже вынул палочку и прикоснулся к палочке Люциуса. Хвост поднял руку и положил ее сверху на палочки.
— «Доминус Вокаре», — просипел он.
Сноп зеленого света вырвался из палочек и из руки Хвоста, постепенно превращаясь во что-то. Уже были видны голова и плечи. Лицо было расплывчатым, но Гарри уже понял — не было на свете другого такого лица, плоского и злого, с кошачьими глазами.
Волдеморт.
— Хозяин, — приветствовал его Люциус елейным голосом.
— Зачем вы звали меня? — спросил призрачный образ Волдеморта хрипло.
— Мы хотели сообщить, что преуспели в поисках и захвате Сириуса Блэка, — Хвост улыбался во весь рот. — Вон там он, видите?
Образ Волдеморта повернул голову к клетке, в которой держали Сириуса. Когда взгляд Волдеморта скользнул по Гарри, тот почувствовал знакомую боль во лбу. Он сжал кулаки так, что ногти впились в ладони, но не пошевелился.
— Я вижу его, — сообщил Волдеморт-образ. — А Гарри Поттер? Его уже известили?
— Я послал ему в школу сову, Хозяин, — объявил Макнейр.
— Вы проделали хорошую работу. Вы будете награждены, — и, когда все трое улыбнулись, Волдеморт резко добавил, — Когда мальчишка будет у вас.
Их улыбки слегка угасли.
— Это будет скоро, Хозяин, — сказал Люциус. Но Волдеморт снова смотрел на Гарри, и боль у Гарри в голове усиливалась.
— Это твой сын, Люциус?
— Да.
Волдеморт не шелохнулся.
— Он похож на тебя, — наконец проговорил он. — Когда он вырастет, ты приведешь его ко мне?
— Конечно, Господин.
С этим образ Волдеморта исчез. Видимо, он был не из тех, кто говорит «до свидания». Что было хорошо, думал Гарри — так как в следующую секунду, он был уверен, что рухнет на колени из-за невыносимой боли в голове. И все же, он был рад этой боли. Она означала, что Гарри был самим собой — под этой чужой внешностью, он все еще оставался Гарри Поттером. Люциус же казался довольным, довольным как никогда. Он даже положил руку на плечо Гарри, когда они выходили из подземелья. Гарри вертелся, когда они выходили через ворота — ему хотелось взглянуть на Сириуса, но тот лежал лицом к стене и не смотрел на мальчика.
* * *
Драко уже выпил четыре бутылки сливочного пива, Гермиона тоже. Короткая и веселая драка состоялась из-за последней бутылки. Драко выиграл. Алкогольный градус сливочного пива очень низок, но четыре бутылки, выпитые на пустой желудок, сделали Гермиону сонной и немного пьяной.
— Что, если твой парень вообще не вернется? — хмуро спросил Драко. — Это очень неприятно — умереть запертым в своем собственном шкафу.
— Он мне не парень, — автоматически поправила Гермиона, — И он вернется.
Драко внимательно посмотрел на нее поверх бутылки с элем.
— Почему?
— Потому, что Гарри не оставит нас умирать, — ответила Гермиона, вздрогнув. — Он может и сердится на меня, но он же не убийца, так?
— Так, — согласился Драко, — но я имел в виду, почему он не твой парень?
Гермиона нашла, что ей трудно сфокусировать взгляд на Драко. Конечно, было уже четыре утра, а она не спала двадцать часов.
— Потому, что он не любит меня. Он сказал мне.
— Вот придурок, — спокойно констатировал Малфой. — Я думаю, он сам не знает, чего хочет.
— Что он чувствует сейчас? — спросила Гермиона, вопреки желанию.
Драко минутку подумал:
— Печаль.
— Знаешь, чего мне действительно будет не хватать? — спросила Гермиона, которая чувствовала себя очень странно — как будто уснула, с открытыми глазами.
— Здешних посиделок в окружении Армани? — предположил Драко.
— Нет, — ответила она. — Тебя. Такого тебя. Когда мы снимем заклятие с тебя и Гарри, ты опять станешь противным и ужасным, правда?
— С другой стороны, — Драко пытался придать своему голосу беззаботности, — Гарри перестанет быть таким придурком.
— Не называй его так, — попросила Гермиона, но ее протест был больше автоматическим.
— А знаешь, по чему я буду скучать? — Драко уставился куда-то над ее головой.
— По чему?
— По тебе — как моему другу, — быстро сказал он. — Я имею в виду, даже тогда, когда ты думала, что я — Гарри, все было здорово… У меня есть друзья, ты знаешь, такие как Крэбб и Гойл. Но я не думаю, что они умерли бы за меня. Ну, они могли бы умереть из-за меня; если бы я велел им выпить яд, они наверно так и сделали бы. Но это больше глупость, чем привязанность, я думаю, — вздохнул он. — Но ты бы умерла за Гарри, правда?
— Да, — сказал Гермиона, — хотя я думаю, что могу умереть и из-за него тоже, — добавила она, и Драко криво усмехнулся. Гермиона откинулась назад, и теперь ее голова лежала на плече Драко. Он сидел очень тихо; она смотрела на его профиль, очень серьезный и знакомый в свете волшебной палочки.
— Мне будет очень грустно, когда ты начнешь бриться, — мечтательно произнесла она (она была немного пьяна, помните?). — Мне нравится прозрачность твоей кожи, всегда нравилась. А когда ты первый раз проведешь по ней лезвием — это исчезнет навсегда.
Она подняла голову и поцеловала его в щеку.
Он посмотрел на нее. Ее глаза были в дюйме от его собственных.
— Гермиона, с кем ты разговариваешь?
— Я не знаю, — ответила она и поцеловала его в губы.
Какие бы предчувствия его в этот момент не одолевали, он их не выказал. Взяв ее за плечи, он стал целовать ее, и если у Гермионы и были мысли, что она целует Гарри, то они исчезли. Она никогда не целовалась с Гарри, но знала, что это будет не так. Сейчас это было так, словно целуешь незнакомца, или почти незнакомца; при каждом прикосновении его губ она чувствовала жуткое волнение. Он даже не пах как Гарри, он пах как Драко: лимонным соком, перцем, прохладным ночным воздухом. Но вместе с тем, он называл ее по имени голосом Гарри. Ей было все равно. Они целовались и целовались в шкафу, стукаясь об его стенки. За этим занятием они не заметили, что кто-то открыл шкаф и впустил свет снаружи, и они не остановились, пока голос не прервал их уединения, резко и яростно спросив:
— КАКОГО ЧЕРТА ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ? — это был Гарри.
* * *
Гермиона чувствовала себя ужасно. Гарри не разговаривал с ней, и было похоже, что он решил никогда больше с ней не говорить. Что странно — он разговаривал с Драко, хотя и без особого энтузиазма.
Драко и Гермиона отпрыгнули друг от друга, как только заметили, что Гарри здесь, но было уже слишком поздно. Гермиона выбралась из шкафа, на грани нервного срыва, обалдевшая от сливочного пива и поцелуев, и попыталась взять Гарри за руку, но он только посмотрел на ее руку как на Огнеплюя-Мантикраба, который приземлился на его рукав и произнес очень холодно и ровно:
— НЕ. ТРОГАЙ. МЕНЯ. — Затем он сказал, — Выходи из шкафа, Малфой, мне надо с тобой поговорить.
Драко выбрался из шкафа, предчувствуя, что Гарри собирается врезать ему, но Гарри этого не сделал. Видимо он считал, что виновата во всем Гермиона, которая примостилась на краю кровати Драко, наблюдая, как мальчики разрабатывали план вызволения Сириуса из подземелья.
— Мы оба пойдем, — сказал Гарри. Он объяснил ситуацию Сириуса, и теперь он и Драко склонили головы над картой, которую набросал Гарри. — Ты должен впустить меня в подземелье, так как мне нужен кто-то с кровью Малфоев, чтобы открывать двери. Мы оба влезем под плащ-невидимку, но лучше, если его наденешь только ты, а я буду идти сразу за тобой. Просто могут начаться проблемы, если двери будут открываться сами собой, а рядом никого не увидят. И оставайся под плащом — ты здесь Враг Номер Один, в таком виде.
Драко кивнул.
— Лучше нам сделать все быстро, — сказал он, — а то скоро они будут ждать, что объявится Гарри Поттер, и если ты не…
— Да, — отрезал Гарри. — Я думаю, мы пойдем прямо сейчас.
— Хороший план, а как насчет Гермионы?
Гарри холодно и недружелюбно посмотрел на Гермиону.
— Давай запрем ее в шкафу? — предложил он.
— Я не останусь в шкафу, — сказала она. — Я иду с вами.
— Нет, не идешь, — Гарри не смотрел на нее. — Это будет очень рискованно, и я не могу постоянно беспокоиться, что сделаешь какую-нибудь глупость и подвергнешь себя опасности.
— Ты прекрасно знаешь, что я не делаю глупостей, — яростно возразила Гермиона.
— А я думаю, что ты только что доказала обратное, — сказал Гарри, не пытаясь скрыть презрение.
Даже не помедлив, чтобы подумать, Гермиона сделала пять шагов к Гарри, замахнулась и врезала ему по лицу. Карта выпала у него из руки, он уставился на нее в таком удивлении, как будто его палочка выпрыгнула у него из кармана и начала распевать гимны.
Драко усмехнулся.
— Тебе лучше присесть, Гарри, — сказал он. — В последний раз, когда он врезала мне, у меня неделю искры из глаз сыпались.
Гарри и Гермиона одновременно повернулись к нему:
— Заткнись, Малфой!
— Хорошо, я сяду там, — и ушел в дальний конец комнаты. Он выглядел обиженным, но Гермиона чувствовала, что ему хочется уйти и предоставить им разбираться в их ссоре самим.
— Я не собираюсь извиняться, — заявила она Гарри. — Ты заслужил это.
— Да, — Гарри все еще был в шоке, но он послушался совета Драко и сел на кровать. — Я думаю, это не мое дело.
Он выглядел таким несчастным, что Гермиона почувствовала себя виноватой.
— Гарри… я знаю, что ты думаешь…
— Нет, не знаешь.
— Я знаю, тебе не нравится Драко…
— Не нравится? — голос Гарри звучал так, словно она сообщила ему, что идет ужинать с Волдемортом. — Это Драко Малфой, Гермиона, ты понимаешь, что мы говорим о Драко Малфое? О том, кто пытался засадить Хагрида в Азкабан примерно миллион раз? О том, который называл тебя Нечистокровной? О том, чей отец добился, чтобы отца Рона уволили из Министерства Магии?
— Я не знал об этом! — раздался голос Драко из другого конца комнаты.
— Заткнись! — сказал Гарри, глядя на Гермиону. — Драко Малфой, который сказал, что хочет, чтобы ты умерла? Ты помнишь, Гермиона?
— Он теперь другой, — запротестовала она, зная, как глупо это звучит. — Он изменился.
— Изменился? — переспросил Гарри, так, как будто она сообщила, что не только идет ужинать с Волдемортом, но и прихватила бутылочку хорошего вина. — Что бы сказал Рон, если бы он знал, что ты делала в шкафу с парнем, чей отец отобрал работу у его папы и практически обанкротил его семью? Если бы не Фред и Джордж со своим магазином, то Уизли бы уже были на улице!
— Это нечестно, — сказала Гермиона, которую как обожгло, когда Гарри упомянул Рона. — Это был Люциус, а не Драко. Я же не виню тебя за то, что делают Дурсли. — Она понизила голос до шепота. — Гарри… он теперь другой. Когда мы пытались пробраться в замок, он заслонил меня от стрелы. Он спас мне жизнь. Разве это ничего не значит?
Гарри смотрел на нее. Ее карие глаза казались огромными на бледном лице, а губы дрожали.
— Это все Оборотное зелье, Гермиона, — сказал он наконец. — Ты знаешь это. Ты сейчас как Хагрид, когда он берет какого-нибудь монстра и утверждает, что он самый милый и воспитанный. Когда-нибудь он отхватит тебе руку. Когда мы снимем с него заклятие или до этого.
— Откуда ты знаешь, что это заклятие? — Гермиона обеспокоенно глянула на Драко.
— Потому что, — сказал он, посмотрев на нее. Она поняла, что он решает, говорить ей или нет. — Потому что я чувствую, как абсолютно противоположное происходит во мне, понятно?
— Ты говоришь… ты слышишь, что он думает?
Гарри покачал головой.
— Нет. Другое, — он вытащил палочку из кармана и подозвал Гермиону ближе. — Смотри, — он направил палочку на пару пауков, стремительно бежавших по каменному полу. — «Раистикус!»
Сноп черного света выстрелил из палочки и ударил одного паука. Тотчас же, паук повернулся и начал с невероятной жестокостью атаковать своего собрата, откусил тому голову и начал поедать ее. Гарри хмуро смотрел на эту сцену.
Глаза Гермионы расширились.
— Гарри, — сказала она, в ужасе, — это была … Темная Магия, да?
— И не самое отвратительное заклинание, — ответил Гарри безжизненно, наблюдая, как оставшийся паук, заметно потолстевший, бежал по полу. — Большинство гораздо хуже.
— Но ты никогда не занимался Темной Магией, — Гермиона была в шоке. — Нужно много практиковаться…
— Я не занимался, но он — да, — он мотнул головой в сторону Драко. — Теперь ты поняла?
— Ох, Гарри… — она села рядом с ним на кровать. Она видела, каким несчастным он был, и у нее разрывалось сердце. Она обещала себе, что не будет чувствовать себя виноватой из-за поцелуев с Драко в шкафу, но теперь она именно так себя и чувствовала. Это не имело смысла, она ничего не должна Гарри, она, наверное, даже не нравится ему, но так было и ничего нельзя было изменить. Пообещав про себя никогда больше не целовать Драко, она горячо произнесла. — Мы выберемся из этого, Гарри. Мы спасем Сириуса из подземелья, и снимем с тебя заклятие, и все будет как раньше.
— Что я могу сделать для Сириуса в таком состоянии? — сказал Гарри мрачно. — Что, если я вдруг свихнусь и стану злым? И что, если заклятие нельзя снять?
— Тогда мы сможем пойти и уладить это в Министерстве, когда здесь все закончим, — Драко, явившийся из другого конца комнаты, смотрел на Гарри с раздражением. — Ты перестанешь себя жалеть, Поттер? Ты не станешь злым и жестоким, в тебе часть меня, а не Волдеморта.
— Какая разница, — Гарри уставился в пол.
— Ну да, — продолжал Драко — Скажи мне: когда это Мальчик, Который Выжил стал Мальчиком, Который Дуется?
— Очень смешно, — откликнулся Гарри. — Жаль, что здесь нет ни одного Слизеринца, чтоб похлопать тебе и оценить шутку, Малфой.
— Я тоже не хотел иметь Одинаковые Силы с тобой, но я же не ною, — коротко сказал Драко.
— Нет, — сказал Гарри с убийственным сарказмом, — твой метод решения проблемы, целуясь с Гермионой каждый раз, когда выпадает возможность, просто творит чудеса. Ты преодолеваешь кризис своим путем, я — своим.
— Мой путь приятней.
— Твой путь приведет тебя к тому, что тебе снесут башку.
— Вот это я говорю, — Драко был явно доволен, — Я узнаю этот характер.
Гарри выглядел так, будто у него не хватает сил даже сказать Драко, чтобы тот заткнулся. Он посмотрел на Малфоя, встал, взял карту и сказал:
— Если мы собираемся идти, то надо двигаться.
Они пошли, Драко, надевая плащ-невидимку, а Гермиона, беря свою палочку, которая выпала еще в шкафу. Когда они подошли к двери, Гарри пропустил Драко вперед и прошипел так, чтобы его не слышала Гермиона.
— Ты ей нравишься только потому, что выглядишь, как я.
Драко разом перестал улыбаться.
Первая часть их плана прошла великолепно. Драко, в плаще-невидимке, вошел в кабинет, убедился, что там никого нет, и открыл люк для Гарри и Гермионы. Они спустились по ступенькам, и Драко последовал за ними. Используя воспоминания Драко о подвале и неполную карту Гарри, они медленно продвигались вглубь по туннелям. Гермиона удивлялась их размерам. Они проходили подземные залы, размером с теннисные корты; некоторые из них сверкали сталактитами, свисавшими с потолка.
— В твоём доме и то меньше комнат, чем здесь, — сказала она Драко.
— Я знаю, — ответил бесплотный голос Драко слева от нее, — Имению только шестьсот лет, а подземелью как минимум тысяча. Мама говорит, что здесь когда-то был подземный город.
— Ты знаешь, что твоя мать училась в школе вместе с моими родителями? — спросил Гарри, который все еще не выглядел дружелюбным, но уже смирился с ситуацией.
— Да, я знаю, что она училась в Хогвартсе.
— Она дружила с Сириусом, — добавил Гарри.
Голос Драко был ровным. Он явно не хотел говорить о своей матери.
— Она никогда не упоминала его.
Гермиона шла за ними. Она размышляла о том, что произошло между ней и Драко в шкафу. Интересно, думал ли Драко о том же? Трудно было сказать, ведь он по-прежнему был невидим. Это был не первый ее поцелуй. Она целовалась с Роном пару раз, когда они были на пятом курсе, но ничего больше не получилось, так как каждый раз, когда их губы встречались, Рон начинал паниковать и сбегал. А затем игнорировал ее в течение нескольких дней. Это действовало Гермионе на нервы, и она объявила, что отныне они будут просто друзьями, что стало большим облегчением для них обоих.
Потом был еще Виктор. Гермиона улыбнулась про себя. Бедный Виктор. Он никогда сильно ей не нравился, хотя она позволила поцеловать себя пару раз. Она встречалась с ним в надежде, что Гарри будет ревновать, но ничего не вышло.
Гарри, как обычно, видел ее насквозь и мог сказать, что Виктор ее не интересует.
Она помнила, как была счастлива перед вторым заданием Трехмагового Турнира, когда ей сказали, что она будет заложницей для одного из защитников — тем, «чего защитнику будет больше всего не хватать». Она полагала, что этим защитником будет Гарри. Воспоминание о разочаровании, которое она испытала, когда увидела Виктора, стерло улыбку с ее лица.
— Мы пришли, — сообщил голос Драко откуда-то справа.
Он были у входа в подземелье, теперь запертого на замок в виде змей. Раздался хруст — это Драко подошел к замку и видимо сделал то, что нужно, чтобы открыть его. Замок упал и ворота скрипнули, открываясь.
Гарри взял Гермиону за руку, когда они проходили через ворота, и она сильно сжала его ладонь. Было страшно и подземелье было темным. Гарри тащил ее вперед и она слышала дыхание Драко сзади. Гарри упал на колени перед решеткой, и Гермиона последовала его примеру.
— Сириус, — прошептал Гарри, — Сириус, ты не спишь?
Ответа не было.
— Сириус, — повторил Гарри настойчивей.
Маленькое светлое пятнышко, похожее на светлячка, появилось в темноте клетки.
Постепенно оно росло, и Гермиона поняла, что это свет волшебной палочки. Он осветил всю клетку: стали видны решетка, покрытый соломой пол, сырые стены и…
Люциус Малфой и Хвост, сидевшие вместе на каменной скамье, где раньше лежал Сириус. Люциус, держа светящуюся палочку в правой руке, смотрел на Гарри с выражением нарастающей ярости.
— Драко, — сказал он сквозь зубы. — Что ты здесь делаешь?
Гермиона услышала, как сзади нее настоящий Драко шумно вздохнул. Но Гарри был слишком ошарашен, чтобы говорить. Его глаза метались от Люциуса к тому месту, где он последний раз видел Сириуса, и обратно к отцу Драко.
Гермиона поняла, что если кто-то и должен что-нибудь сделать, то это она. Она внезапно встала, отпустив руку Гарри.
— Мистер Малфой, — сказала она, — Это все моя вина.
Взгляд Люциуса метнулся к ней и она увидела в нем недоверие.
— А ты кто такая?
— Я подруга Драко, — Гермиона помедлила. — Я… Лаванда Браун.
Она закусила губу и послала мысленные извинения Лаванде, чье имя она выбрала, так как Брауны были старой и уважаемой семьей в волшебном мире, факт, который должен быть хорошо известен Люциусу Малфою. Гарри, который таращился на нее как чучело лягушки, попытался схватить ее за лодыжку. Она наступила ему на руку.
— Драко и я поспорили, — сказала она, хлопая ресницами. — Он сказал, что у вашей семьи самое большое подземелье в Британии, а я сказала, что самое большое у Руквудов, и… ну… — она посмотрела вниз. — Я заставила его привести меня сюда. Это я виновата!
И Гермиона ударилась в слезы, что не составило ей никакого труда, учитывая обстановку. Как она и ожидала, Люциус Малфой, привыкший к пыткам всех видов и отвратительной Темной магии, растерялся при виде рыдающей девушки. Он выглядел жутко потрясенным.
— Перестань, — сказал он Гермионе. — Как ты сюда попала?
— Дымолетный порошок, — Гермиона заплакала еще сильнее. — Я соскучилась по Драко, когда его не было в школе… И я хотела увидеть Сириуса Блэка, потому что он один из самых опасных волшебников в Англии, и я не могла поверить, что вы поймали его, мистер Малфой… О, я никогда не знала, что отец Драко такой могущественный волшебник…
Это явно подняло Люциусу настроение.
— Ну, — сказал он, — никакого вреда вы не причинили. Да к тому же, Блэка здесь нет. Мы перевели его в другую клетку.
Гермиона взглянула на него сквозь пальцы в надежде, что он скажет что-нибудь еще, но он явно не собирался развивать эту тему.
— Я должен сказать, — добавил Люциус, глядя на Гарри. — Я рад видеть, что у тебя есть подружка, Драко. Я уж начал думать, что ты голубой.
Гермиона услышала, как Драко возмущенно фыркнул.
— Э-э, — пробормотал Гарри. — Да. Нет, я не… Хотя я понимаю, почему ты так думал. Все эти тряпки с оборками.
Он умолк, потому что Драко двинул невидимой ногой ему по лодыжке.
— К тому же, она очень красивая, — продолжал Люциус, переведя взгляд на Гермиону. Ей не понравился его взгляд. — Почему бы нам всем не пойти наверх и… не познакомиться поближе? — Он повернулся к Хвосту. — Питер, ты останься с пленником, пока он не придет сюда.
Хвост кивнул. Он в замешательстве смотрел на Гермиону. У Гермионы сжался желудок, когда она поняла, что он наверняка пытается вспомнить, где он ее раньше видел. Потому что он действительно видел ее — с Гарри. Конечно, тогда ей было тринадцать, а теперь шестнадцать. И нет бОльших перемен во внешности девушки, чем между тринадцатью и шестнадцатью годами: теперь она была, по крайней мере, на фут выше, у нее были гладкие шелковистые волосы вместо растрепанных и торчащих, зубы были ровными и фигура… Бррр, она надеялась, что Хвост не будет разглядывать ее.
— Тем временем, — сказал Люциус, — Мы с Лавандой пойдем наверх и поговорим. Драко, вставай с пола. Ты тоже можешь пойти с нами, если хочешь.
Люциус вышел из клетки, взял Гермиону под руку и повёл ее наверх. Очень расстроенный Гарри поплёлся следом.

Гермиона сидела напротив Люциуса в его кабинете. При иных обстоятельствах эта комната ей бы даже понравилась, поскольку от пола до потолка она была уставлена книгами. В камине рычало пламя, и Люциус подтянул к огню два громоздких кресла — одно для себя, другое для Гермионы.
Гарри сесть было некуда, и он стоял возле кресла Гермионы.
— Итак, Лаванда, — начал Люциус. Он сплел пальцы под подбородком и улыбался, выставив напоказ все свои острые зубы. Гермиона подумала, что ей больше нравилось видеть его раздраженным, — Как ты познакомилась с моим сыном? Мне интересно, что могла найти в Драко такая красивая девушка, как ты.
«Ну и проныра», — подумала сердито Гермиона.
— Многим девочкам нравится Драко, — спокойно ответила она, — Он очень популярен.
— Ты тоже учишься в Слизерине? — спросил Люциус.
— Нет, — быстро ответила Гермиона, отчасти из-за того, что ей претила сама мысль о том, что она могла бы быть в Слизерине, и кроме того, скажи она это, Люциус мог бы удивиться, что Драко ни разу не упомянул ее имя за прошедшие шесть лет. С другой стороны, нельзя было говорить, что она из Гриффиндора.
— Я учусь в Когтевране.
— В таком случае, ты должна быть очень способной, — заметил Люциус.
Гермиона не знала, что ответить на это. Гарри кашлянул.
— Она лучшая ученица на нашем курсе, отец, — сказал он.
Люциус стрельнул глазами на Гарри, затем вернулся к Гермионе, будто Гарри здесь и не было.
— Я рад, что ты здесь, Лаванда, — сказал он, — Ты выбрала удачное время для визита. Важные события происходят в Имении Малфоев. Собственно, несколько моих друзей прибывают вечером сюда, и я готовил небольшой прием. Могу я расчитывать, что ты примешь участие? — Он мельком взглянул на Гарри. — В качестве… девушки Драко?
Люциус так сказал «девушка», будто он не произносил этого слова лет тридцать.
Глаза Гермионы широко раскрылись от удивления.
— Но… у меня же нет ничего, … что надеть, — проговорила она.
Люциус окинул Гермиону взглядом — от потертых джинсов и футболки до ее волос, которые уже завивались на концах (она и забыла, когда пользовалась Волосо-Выпрямляющим настоем), и далее, к сбитым ботинкам.
— Ты невысока ростом и стройна, — сказал он, и уж теперь-то ей точно не понравилось выражение его лица. Рука Гарри неожиданно тяжело опустилась на ее плечо, и сжалась. — Как и моя жена, — мягко добавил Люциус, — Я уверен, что она сможет одолжить тебе что-нибудь. Драко!
— Что? — спросил Гарри, на скулах которого выступили яркие красные пятна — в точности как у Драко, когда он гневался.
— Иди, разыщи свою мать, — велел Люциус. — Спроси ее, не может ли она принести сюда платье для твоей подружки. Мне кажется, ей к лицу будет что-нибудь… лавандовое (Ред.: лаванда — сиреневого цвета)
Люциус улыбнулся. Он явно считал себя остроумным. Ясно было также, что Гарри думает иначе. Он перевел дикий взгляд с Люциуса на Гермиону, которая вымученно улыбнулась.
— Иди, — одними губами прошептала она. — Я справлюсь.
— Хорошо, — сказал Гарри. Он повернулся, чтобы уйти, потом быстро обернулся, наклонился к Гермионе и прошептал ей в ухо — достаточно громко, чтобы услышал Люциус, — Я скоро вернусь, дорогая.
— Да, конечно, — слабым голосом ответила она.
Их глаза встретились. В глазах Гарри горело беспокойство, гнев и что-то еще. Неожиданно он наклонился и поцеловал ее в губы.
Это был быстрый, но настоящий поцелуй, который прервался прежде, чем Гермиона сообразила, что происходит. Она закрыла глаза и подалась навстречу, но Гарри уже отпрянул. Какую-то долю секунды он смотрел в ее глаза, и Гермиона была готова поклясться, что она смотрела в зеленые глаза Гарри, а не серые — Драко… он был Гарри в эти мгновения.
Затем он выпрямился и посмотрел на Люциуса.
— Я скоро вернусь, — повторил он, повернулся и покинул комнату.
Как только дверь закрылась за ним, сердце Гермионы сжалось. Она могла бы выдержать что угодно, пока она была с Гарри,…даже с Драко все было нормально, поскольку он выглядел, как Гарри,… но наедине с Люциусом Малфоем ей было не по себе.
— Итак, Лаванда, — начал Люциус, улыбаясь всем своим бледным, острым лицом. — Ты так и не сказала мне, как вы познакомились с Драко.
— Квиддич! — быстро сказала Гермиона. — Вы же знаете, он Ловец в команде Слизерина, и они играли с Гриффиндором и победили, и после игры я подошла и поздравила его, поскольку он побил Гарри Поттера. А он назначил мне свидание.
Глаза Люциуса сверкнули при имени Гарри.
— Ты знаешь этого парня, Поттера?
— Все знают Гарри Поттера, — искренне ответила Гермиона.
— Он твой друг?
Гермиона глубоко вздохнула.
— Нет, — сказала она. И эти слова, что она не друг Гарри, отозвались болью где-то под ребрами, хотя это и было ложью. — Он ужасно относится к Драко. Поэтому он мне не нравится, — Она снова набрала воздуха. — И к тому же он Враг, правда?
Люциус улыбнулся еще шире.
— Я был прав, когда назвал тебя умницей, — сказал он. — Так ты на нашей стороне?
— О да. Драко все объяснил мне, и мне все понятно теперь. Когда… когда План начнет действовать, те, кто хранят верность, будут вознаграждены.
— Это правда. И ты — одна из верных… Лаванда?
— Я верна Драко, — твердо сказала она.
— Так ли? — задумчиво спросил Люциус. — Подойди сюда на минутку, дорогая. Я хочу кое-что показать тебе.
Он поднялся и подошел к книжным полкам. Гермиона последовала за ним. Люциус снял с полки толстую книгу в зеленой обложке, озаглавленную «Эпициклическое Совершенствование Волшебства», открыл ее и начал перелистывать страницы.
— Видела ты эту книгу раньше? — спросил он.
— Нет, — ответила Гермиона, которая была уверена, что если бы она искала эту книгу в библиотеке Хогвартса, то нашла бы ее в Запретной секции.
— Взгляни сюда, — сказал Люциус, положив книгу на стол и указывая на иллюстрацию. Она изображала мужчину, взрослого волшебника в причудливых одеждах. В левой руке он держал волшебную палочку. Его правая ладонь, точнее вся рука до плеча, была покрыта чем-то вроде сложной металлической перчатки, которая заканчивалась резной клешнеобразной конечностью, выглядевшей очень неприятно. Гермиона сглотнула комок в горле.
— Это… это оружие? — спросила она, указывая на картинку.
— Это, — сказал Люциус, глядя любовно на книгу, — Заклятие Мучения (лат. Lacertus — плечо; мед. — сросток, узел; англ. lacerate — мучить, разрывать). Очень продвинутая форма колдовства, в которой металлическая рука, созданная Темной Магией, прирастает к руке живого человека.
— Зачем? — спросила Гермиона.
— Когда эта рука пересаживается на человеческое существо, она становится мощным и избирательным волшебным оружием. В сущности, ее прикосновение уничтожает любого, в ком нет магического начала.
— Оно убивает магглов, — ровным голосом закончила Гермиона.
— И нечистокровных, — уточнил Люциус. — В этом смысле оно очень эффективно.
Гермиона взглянула на него. Он выглядел ужасно довольным, будто показывал ей фотографию красивых бегоний, которые он вырастил, а не ужасное оружие.
— Вы хотите навести это заклятие на Гарри Поттера, — тусклым голосом сказала она.
— Не я лично, разумеется, — сказал Люциус, захлопывая книгу. — Волдеморт. Конечно, я буду ему помогать.
Он снова посмотрел на нее. Гермионе не нравился этот взгляд. Она начала отодвигаться к стене, в то время как Люциус придвинулся к ней поближе.
— После того, как он подвергнется Заклятию Мучения, наш Повелитель направит на него Заклятие Империус. Представь, как это будет выглядеть — великий Гарри Поттер бродит тут и там, используя Темную Магию, чтобы убивать маглов и полукровок. Многие побегут к Волдеморту в поисках защиты. И он даст им ее, за определенную цену.
Теперь они стояли прямо у книжных полок, и Люциус оперся руками на них, прижав ее к стене. Гермиона разрывалась между отчаянным желанием оттолкнуть его прочь и не менее сильным желанием узнать больше о том, что они собирались сделать с Гарри.
— Но почему Гарри? — спросила она и тут же поправилась. — Почему Гарри Поттер? Почему бы Волдеморту попросту не убить Гарри Поттера и прирастить руку кому-нибудь другому — на кого не нужно накладывать Заклятие Империус?
— Потому, что Заклятие Мучения смертельно для его носителя, — ответил Люций. — Оно истощает энергию и медленно убивает его. Таким образом, Гарри умрет, но он умрет, служа нашему Повелителю. Я уверен, ты оценишь эту иронию. А теперь постой спокойно, глупая девчонка, я хочу поцеловать тебя.
Гермиона уставилась на него.
— Но Вы же отец Драко, — пролепетала она.
— И значит, это прекрасная возможность убедить тебя, что ты слишком хороша для него, — ответил Люциус.
— Вы совсем не знаете меня, — возразила Гермиона, отталкивая его руки.
— А вот это мы сейчас исправим, — заявил Люциус.
Он снова потянулся к ней, крепко обхватив ее за талию. Гермиона пыталась отпихнуть его, но Люциус проворно увернулся. Для своего роста он был весьма ловок.
Что-то пролетело возле головы Гермионы, взъерошив ей волосы.
ШМЯК!
Люциус взвыл! Он отшатнулся, прижимая руку к макушке, откуда потекла кровь. Тяжелый бронзовый подсвечник пролетел по воздуху и сильно рассек ему голову.
— Кто это бросил? — дико озираясь вокруг, заорал Люциус. — Где ты?
Следующий предмет взлетел в воздух — китайское пресс-папье в виде ящерицы. Люциус увернулся, и оно шарахнуло в стену позади него.
Гермиона вдруг поняла, что она улыбается.
Драко.
— У вас что, полтергейст в доме, мистер Малфой? — спросила она, перекрикивая звуки бьющегося стекла, поскольку кто-то невидимый перевернул поднос с напитками.
Люциус разразился очередью очень грубых выражений. Ясно было, откуда Драко пополнял свой обширный запас ругательств.
Эпициклическое Совершенствование Волшебства внезапно взлетело вверх и направилось прямо Люциусу в голову. Люциус сгреб рукой Гермиону и поставил перед собой. Книга ударила ее в плечо и упала на пол.
— Ой, — вскрикнула она, укоризненно глядя на Люциуса. Тот был бледен и покрыт потом, вторую руку он прижимал к груди. На минуту ей показалось, что у него болит сердце. Затем она поняла, что он прячет что-то в сжатом кулаке.
В кабинете наступила тишина. Вероятно, Драко уже выпустил весь пар.
Люциус опустил руки, и Гермиона заметила что-то блестящее у него на груди. Она хотела заговорить, но тут она поняла, что он смотрит поверх ее головы на что-то у двери. Она посмотрела туда же и увидела Гарри и Нарциссу, стоящих на пороге. Гарри с беспокойством смотрел на нее. Лицо Нарциссы не выражало ничего.
— Я принесла платье, которое ты просил, Люциус, — сказала она. В руках она держала сверток ткани.
— Благодарю, — ответил Люциус. Он держался удивительно спокойно, если учесть, что он только что подвергся нападению невидимых сил, и его голова все еще кровоточила. Он поднес руку к голове, и Гермиона смогла рассмотреть то, что блестело на его груди.
Это был круглый стеклянный кулон на серебряной цепочке. Стекло было совершенно прозрачным, и в середине что-то висело. Что-то похожее на… зуб.
— Странно, — подумала она. Хотя, с другой стороны, что не странного окружало Люциуса?
Через всю комнату Гермиона посмотрела на Гарри. Их взгляды встретились.
— Забери меня отсюда, — страстно подумала она.
Гарри широкими шагами пересек комнату и взял ее за руку.
— Я думаю, Лаванда хотела бы прилечь перед приемом, — сказал он.
— Можно мне проводить ее в… — он неловко осекся. Он готов был сказать в мою комнату, но Люциус и Нарцисса не походили на тех родителей, которые позволяют подружке своего сына-подростка спать в его спальне.
— В ее комнату? — закончил за него Люциус. — Нет. Твоя мать проводит ее. Ты мне нужен сейчас, Драко.
Гарри беспомощно посмотрел на Гермиону. Она пожала ему руку и подошла к Нарциссе, которая тут же повернулась и повела ее прочь из кабинета. Гермиона семенила позади нее. Мать Драко не произнесла ни слова, пока они не подошли к узкой дубовой двери. Нарцисса распахнула ее, открыв маленькую спальню. Стены были каменными, к чему Гермиона уже начала привыкать, но покрывало было довольно милым, с рисунком из голубых цветов.
— Это твоя комната, — сказала Нарцисса. Она протянула Гермионе сверток, прохладный и шелковистый на ощупь. — А это платье.
— Ээ… Спасибо, — сказала Гермиона.
Нарцисса оценивающе оглядела Гермиону.
— Подожди, — сказала она и вышла из комнаты. Вскоре она вернулась с парой изящных серебряных туфелек и коробкой.
— Думаю, тебе это пригодится, — сказала она. — Прием начнется в четыре.
Она снова вышла, на этот раз закрыв за собой дверь. Сгорая от любопытства, Гермиона открыла коробку. Там была косметика.
— Странно, — подумала она. — Большинство ведьм просто используют Чары Красных Губ и все такое.
Она положила коробку и туфли на кровать и начала стягивать с себя майку. Однако неожиданная мысль пришла ей в голову, и она медленно опустила руки.
— Драко? — окликнула она. — Ты здесь?
Никто не ответил, но Гермионе показалось, что она почувствовала виноватое молчание, исходящее от гардероба.
— Я знаю, что ты здесь! — сказала она. — Мне нужно переодеться!
— Ну так, давай, — ответил голос Драко, звуча немного приглушенно. — Я не возражаю.
— Малфой… — угрожающе начала Гермиона.
— Ну хорошо, хорошо, — отозвался Драко, и он неожиданно возник возле гардероба, держа в руке плащ и ухмыляясь во все лицо. — А ты почти…
— Ничего я не почти, — отрезала Гермиона. — А теперь отвернись к стенке!
Драко, ворча, подчинился. Не спуская с него глаз, Гермиона выскользнула из джинсов и майки и натянула платье. Материя была роскошная и тяжелая, и, несомненно, дорогая. Она холодила кожу. Гермиона расправила кружева и нагнулась, чтобы застегнуть туфли. Наконец, она выпрямилась и откинула волосы.
— Готово, — объявила она.
Драко обернулся и потерял дар речи.
— Гермиона, — выговорил он. — Ты выглядишь потрясающе.
— Правда? — удивленно спросила она.
— Посмотри в зеркало, — сказал Драко, показав на трюмо возле кровати.
Гермиона подошла к зеркалу посмотреть на себя — и покраснела. Она никогда не понимала, как девчонки вроде Лаванда и Парвати могут тратить так много на одежду, но теперь до нее дошло. При чем тут деньги, если платье может сделать тебя такой. Прекрасная тяжелая ткань отражала свет, как вода, и густой сиреневый оттенок идеально подходил к ее темным волосам (Гермиона подумала, что он никак не подошел бы настоящей Лаванде, которая была блондинкой). Платье облегало ее и сидело так хорошо, что невольно задумаешься, не было ли оно заколдовано. Впрочем, Гермиону это не волновало. Она крутнулась перед зеркалом, наблюдая, как взметнулась юбка.
— Ух ты, — сказала она.
Драко продолжал сидеть на кровати, наблюдая за ней. Гермиона видела его отражение в зеркале. Она присела у трюмо, достала щетку из коробки Нарциссы и принялась расчесывать волосы. В зеркале она по-прежнему видела Драко позади себя, прислонившегося к стойке кровати.
— Тебе надо бы играть отбивающим, а не ловцом, — сказала она. — У тебя отличный бросок.
Драко фыркнул.
— Просто не верится, что я стукнул моего отца подсвечником по голове.
— Я была очень рада, что ты оказался там.
— Рада? — переспросил Драко. Он пытался сказать это беззаботным тоном, но палочка в его левой руке беспокойно постукивала по ноге. — Я видел, как Гарри целовал тебя. По-моему, тебе бы понравилось…
— Он просто хотел показать твоему отцу, что у него, как бы сказать, права на Лаванду, — спокойно сказала Гермиона.
— Но это не сработало, а? — заметил Драко, быстрее стуча палочкой.
— Драко… — Гермиона повернулась к нему и протянула руку.
Драко отмахнулся.
— Все нормально. Я знаю, что он подонок, мой папаша.
Гермионе было ужасно жаль его, но она не знала, что сказать.
Какое-то время оба молчали. Потом Драко заговорил:
- Как ты думаешь… когда мы вернемся в школу… мы останемся друзьями, вот как сейчас?
— Когда мы избавим тебя от заклятья, ты и сам не захочешь, — ответила Гермиона.
Драко это не убедило.
— Хорошо, предположим, я захочу, — сказал он, — Ты не под действием заклятья. Что ты сама думаешь?
— Драко, занятия, наверное, закончились. Уже июнь.
Драко с повышенным интересом рассматривал шнурки на своих туфлях.
— Может быть, я мог бы навестить тебя как-нибудь летом.
— Что? — уронила щетку Гермиона.
— Если у тебя нет других планов, — быстро добавил он.
— Что? — снова переспросила она.
Теперь он рассердился — что-то от прежнего Драко сверкнуло в его глазах — «мальчик с гонором», как называла его Парвати.
— Ты что, не хочешь, чтобы я приехал?
Совершенно невоообразимая картина представилась Гермионе — Драко, сидящий в их столовой между толстой тетей Матильдой и глухим дядюшкой Стюартом, бывшими бухгалтерами. Они пытались вовлечь Драко в разговор об Уимблдоне, но Драко, явно не в своей тарелке в длинных черных одеждах и колпаке, ничего не понимал. В конце концов, он вытащил свою палочку и превратил всех сидящих за столом в жаб.
Безумное видение исчезло, и Гермиона воскликнула:
— Драко! Ты их возненавидишь! Они же все — магглы!
— Может, все обойдется, — чопорно ответил Драко. — Я умею вести себя в обществе.
Еще одна, не менее безумная картина предстала перед ней — Драко с ее семьей на ежегодном празднике на пляже в Брайтоне. Драко был в плавках (да есть ли они у него? Колени хоть у него есть — она же никогда их не видела?) и надменно отказывался от мороженого, которое предлагала ее мать.
— Ну попробуй, тебе понравится, — уговаривала мама Гермионы. Драко вытащил палочку и превратил ее в жабу.
«Гермиона, ты сходишь с ума», — сказала она себе. Она повернулась в кресле и посмотрела на Драко.
— Послушай, — сказала Гермиона, — Если мы вернемся в школу, и ты все еще захочешь навестить меня летом, так и быть, можно.
Драко просиял:
— Правда?
— Ну да, — ответила Гермиона, раздумывая о том, что к сентябрю вся ее семья, вероятно, будет прыгать по листьям кувшинок.
— А Гарри гостил у тебя летом? — безразличным тоном спросил Драко.
— Да, — ответила Гермиона, — Но он привык быть среди маглов, и мои родители любят его, так что… — она осеклась при виде его гримасы.
— Может, хватит меня допрашивать о Гарри? — отрезала она. — Он мой лучший друг, и если у тебя проблемы по этому поводу…
— А целовал он тебя в кабинете далеко не по-дружески, — парировал Драко.
— Я же тебе говорила! Просто надо было поставить твоего отца на место!
— Ты это себе доказывай, — ответил Драко. — Уверен, что тебе это понравилось. Скажешь нет?
— Малфой, заткнись, наконец.
— Так да или нет?
Она со стуком швырнула щетку.
— Да! Понравилось!
— Ты уж разберись сама с собой, Гермиона, — зло сказал Драко, — Мы все-таки волшебники, а не мормоны.
— Я буду иметь это в виду, если решу выйти замуж за одного из вас.
Они смотрели друг на друга, закипая.
— Ты знаешь, что я хочу сказать, — мрачно сказал Драко.
— Может быть, я не знаю, — неприветливо ответила Гермиона, — Может быть, ты мне объяснишь.
Драко сверкнул на нее глазами и получил в ответ такой же взгляд. Она всегда считала, что только Гарри способен по-настоящему вывести ее из себя, но, похоже, это было не так.
— Я не твоя девушка, — ядовито сказала она, — И не Гарри тоже. И позволь мне обратить твое внимание на то, что НИ ОДИН ИЗ ВАС даже не намекал, что хочет быть моим парнем. Так что, если я захочу… сбежать с… Невиллом Долгопупсом, это будет касаться только МЕНЯ, и никого из вас.
Драко перестал пялиться на нее и фыркнул от смеха.
— Ты в самом деле хочешь убежать из дому с Невиллом Долгопупсом? Потому что Гермиона Долгопупс звучит ужасно.
Гермиона почувствовала, как ее губы растягиваются в невольной улыбке. Драко облокотился на спинку ее кресла. Их лица отражались в эеркале, щека к щеке. Его темные волосы торчали во все стороны, похоже, он справлялся с ними не лучше, чем Гарри.
«Мы так хорошо смотримся вместе», — подумала Гермиона, и почувствовала, будто пузырек виноватого смущения всплыл откуда-то из живота и лопнул у нее в груди.
«Возьми себя в руки», — приказала она самой себе и принялась рыться в косметичке Нарциссы.
Кто-то постучал в дверь спальни, затем она открылась, и вошел Гарри. Гермиона не поверила своим глазам, таким уставшим он выглядел. Под глазами у него были черные круги, и он был даже бледнее прежнего Драко. Но при виде ее он улыбнулся.
— Привет, — сказал он.
— Гарри, — спросила Гермиона. — С тобой все в порядке?
— Пока да, — ответил он, — А как ты?
— Прекрасно, — сказала она и поднялась.
Результат оказался совершенно неожиданным. Гарри выглядел так, будто что-то ужасно тяжелое свалилось ему на голову. Он буквально отшатнулся и уставился на нее.
— Гермиона, — проговорил он с теми же интонациями, что и Драко, — ты… выглядишь…
— Как? — спросила она.
Но Гарри будто растерял все слова. Он только стоял и смотрел.
— Похоже, ты его вырубила на время, — сказал Драко, — Продолжим разговор?
Гермиона приняла решение. Что бы ни произошло, она оставит это платье себе. Люциус Малфой получит его только через ее труп.
— Конечно, — сказала Гермиона.
— Так о чем мы говорили? — спросил Драко.
— Об Истории Хогвартса, — ответила, улыбнувшись, Гермиона.
Эти слова вывели Гарри из оцепенения. Он с удивлением посмотрел на Драко.
— Ты читал Историю Хогвартса?
— Ну что в этом особенного? — удивился Драко.
Гарри это удовольствия не доставило.
— Если ты не знаешь, в чем дело, я не стану тебе объяснять, — сказал он.
Драко холодно взглянул на него.
— Ты не можешь быть на приеме в таком виде, Поттер, — заметил он, — Выглядит, будто ты валялся где-то.
Гарри, нахмурясь, провернулся к нему.
— Уж извини, если я недостаточно опрятно выгляжу, Малфой, — огрызнулся он. — Я немного устал. Весь последний час я помогал твоему бедному папочке чистить его дурацкий кабинет. Который ты изгадил.
— Да, мне не стоило это делать, — ответил Драко с притворным раскаянием, — Наверное, мне надо было спокойно сидеть и не мешать ему РАЗДЕВАТЬ ГЕРМИОНУ И ТИСКАТЬ ЕЕ НА ПИСЬМЕННОМ СТОЛЕ!
Он выкрикнул последнюю фразу, и Гарри отпрянул от неожиданности. Его глаза остановились на Гермионе.
— Это правда? — с трудом выговорил он.
Гермиона закусила губу и кивнула.
— Я его убью, — сказал Гарри без всякого выражения, — Как только мы освободим Сириуса. Я вернусь и убью его. И если я не смогу направить на него «Аваду Кедавру», я снесу ему голову одним из этих чертовых фехтовальных мечей.
Гермиона была настолько потрясена, что не могла говорить. Она никогда не видела Гарри таким, ни разу. Это пугало ее.
— Вообще-то это невежливо, — заметил Драко, — говорить об убийстве моего отца в моем присутствии. Ты не находишь, Поттер?
— Собираешься остановить меня, Малфой? — спросил Гарри. — Не советую.
Драко, который до этого лежал ничком на кровати, медленно сел.
— А я советую тебе оставить это, — сказал он, — С Гермионой все нормально.
— С ней не все нормально, — возразил Гарри, — Когда всякие Малфои весь день пытаются залезть ей в трусы, что тут может быть нормального?
— Пошел ты, Поттер, — воскликнул Драко, вскочив на ноги и доставая палочку. Гарри сделал то же самое. Гермиона метнулась между ними, возмущенная до глубины души всем происходящим.
— Я В ПОЛНОМ ПОРЯДКЕ! — крикнула она. — У МЕНЯ ВСЕ НОРМАЛЬНО. У КОГО ЗДЕСЬ ПРОБЛЕМЫ, ТАК ЭТО У ВАС ДВОИХ!
— У меня проблем нет, — сказал Драко, Он улыбался совершенно ужасной улыбкой. Гермиона смотрела на него, не веря своим глазам — никогда в жизни она не видела такого выражения на лице Гарри, это было так странно, все равно, что увидеть Люциуса Малфоя танцующим ламбаду в холле.
— Это у него проблемы.
— Ох, Бога ради, хватит, — с отвращением произнесла Гермиона. Она вытащила из кармана свою палочку и воскликнула: «Экспеллиармус»!
Обе палочки противников подлетели ей в подставленную ладонь, и Гермиона спрятала их в карман. Мальчишки смотрели на нее в изумлении.
— Теперь, — продолжила она, — если вы хотите убивать друг друга, вам придется делать это по старинке, с кровопролитием. Советую только вам обоим не наступать на мое платье, пока вы колотите друг дружку, или как-то иначе его портить, потому что если вы это сделаете, в этой комнате будет сотворена Черная магия. И сотворю ее я.
Драко снова усмехнулся, но на этот раз его улыбка была гораздо приятнее.
— Как скажете, — произнес он.
Но Гарри не улыбался. Гермиона посмотрела на него, и от того, что она увидела, у нее закололо под ложечкой. Гарри был очень бледным, бледнее, чем был прежний Драко, его белесые волосы прилипли ко лбу потными прядками. Дыхание его прерывалось.
— Гарри, — спросила она в тревоге, — ты в порядке?
Гарри покачал головой и неожиданно опустился на пол. Гермиона бросилась к нему, схватила его руку и крепко сжала. В течение нескольких секунд никто не двигался. Затем Гарри встал. Его лицо было мертвенно-бледным, но в остальном он выглядел нормально.
— Мне нужно идти одеваться к приему. Я сейчас вернусь, — сказал он и вышел, хлопнув дверью.
— Спятил, — ровным голосом констатировал Драко, как только закрылась дверь.
— Нет, — ответила Гермиона, вставая, — просто он чувствует то, что никогда не случалось с ним раньше, и он не знает, что с этим делать. Гарри не привык ненавидеть, он не умеет ненавидеть людей. Даже тебя, — добавила она с мимолетной улыбкой.
— Брось, — сказал Драко, — Конечно же, меня он ненавидит.
Гермиона покачала головой.
— Похоже, я теряю чутье, — сказал Драко, и когда она улыбнулась, добавил более серьезным тоном, — Не святой же он, Гермиона.
— Нет, — тихо сказала Гермиона. — Просто он самый лучший и самый храбрый из всех, кого я знаю.
Драко не ответил. Он тихо присел на кровать, и немного погодя Гермиона села рядом с ним и положила голову ему на плечо. Он положил руку ей на голову и очень нежно погладил ее волосы.
— Гермиона… — начал он.
— Молчи, — сказала она, — Это ничего не означает, Драко. Я это делаю потому, что сейчас я хочу этого. Ясно?
— Да, — ответил он, — Ясно.
* * *
Прием был ужасен, как Гермиона и предполагала. Он проходил в одном из этих жутко холодных залов, и все помещение было заполнено Пожирателями Смерти в черных одеждах. Она была здесь единственной девушкой, не считая огромной женщины в черном атласе, чей смех напоминал грохот бетономешалки.
— Это Элефтерия Парпис, — сказал Гарри на ухо Гермионе, — Я засек ее и Люциуса, когда они обжимались в гостиной.
— Бе-е-е, — сказала Гермиона.
Гарри улыбнулся. Похоже, что он несколько оправился. Он выглядел немного бледным, но спокойным в черной нарядной мантии Драко. Разные Пожиратели Смерти то и дело останавливались и здоровались с ним, и она видела, что ему доставляет трудов притворяться, что он их знает, но он держался спокойно и невозмутимо. Действительно, совсем как Драко. Странно, подумала она, она всегда ненавидела Драко, слишком сильно, чтобы заметить, что он привлекателен, что бы там ни говорили Лаванда и Парвати. Но сейчас она увидела это. В сущности, она увидела, что в классическом понимании красоты он выглядел гораздо лучше, чем мог бы мечтать Гарри. Это не была та красота, которая заставляла трепетать ее сердце, как было с Гарри, но она отдавала себе отчет, что Драко был красив.
— По-моему, Люциус сексуальный маньяк, — прошептала она Гарри.
— Вполне возможно, — ответил Гарри. — В конце концов, он даже с тобой хотел поразвлечься, правда? — и он взвизгнул, смеясь, когда Гермиона шлепнула его шутливо по руке.
— Есть тут что-нибудь поесть? — спросила Гермиона, с надеждой оглядываясь вокруг.
— Не знаю, — сказал Гарри, — Я думаю, что Люциус собрал всех вместе, чтобы рассказать им о своей новой дьявольской затее. Не думаю, что он собирался их кормить.
— Как ты думаешь, мы уже можем улизнуть отсюда? — спросила Гермиона, вытягивая шею, чтобы осмотреть толпу. Где-то там, у стены стоял Драко, завернувшись в плащ-невидимку. Она объяснила ребятам детали плана, придуманного Люциусом, и они решили идти выручать Сириуса немедленно. Они надеялись, что во время сутолоки на вечеринке сумеют все втроем пробраться в гостиную и спуститься в подземелье, чтобы спасти Сириуса. Однако до сих пор удачного момента, чтобы удрать, не подворачивалось.
— Мы могли бы попробовать, — сказал Гарри, — Если нас и засекут, то подумают, что мы сматываемся, чтобы уединиться.
— Да здравствуют гормоны, — сказала Гермиона, — Пошли обниматься за портьерами.
— Действительно, — произнес позади нее голос Люциуса. Гермиона подскочила и залилась краской. Элефтерия Парпис сопровождала его, она смотрела на Гермиону сверху вниз почти материнским взглядом.
— Кто может осудить тебя, милая? — сказала она, — Драко становится очень привлекательным. Весь в отца, — добавила она, глядя на Люциуса с выражением, от которого Гермиону затошнило.
— Ой, — произнесла она.
— Лаванда пошутила, — сказал Гарри.
— Я не сомневаюсь, — ответил Люциус, улыбаясь одними губами. Гермиона чувствовала, что он все еще злится на нее за то, что она отвергла его притязания. — Элефтерия, это Лаванда Браун, подруга моего сына.
Гермиона вежливо улыбнулась Элефтерии.
— Хорошие новости, Драко, — добавил Люциус, — Владелец паба «Рождество на холоде» засек Гарри Поттера в Малфой Парке. Он только что прислал мне сову.
— Да, это хорошая новость, — слабым голосом отозвался Гарри. — Его кто-нибудь сопровождает?
— Мы знаем, что с ним, по крайней мере, еще один человек, — мягко ответил Люциус, — Девчонка.
— Значит, скоро он будет здесь, — сказал Гарри.
— И увидит, что ему приготовлен теплый прием, — сказал Люций.
Жуткое молчание нависло над Гермионой и Гарри. Никто из них не мог сообразить, что ответить. Наконец, Гермиона заговорила:
- У Гарри куча подружек, это может быть любая из них.
— Разумеется, — сказал Люциус. Он оглядел обоих испытующим взглядом и добавил, — Развлекайтесь, дети.
Повернулся и скрылся в толпе вместе с Элефтерией, следовавшей за ним.
— Боюсь, что я сейчас выражаюсь, как персонаж из комиксов, — сказал Гарри, — но думаю, что это означает, что у нас мало времени. Надо действовать.
Гермиона лихорадочно кивнула в знак согласия, и они направились к дальнему столу, у которого они оставили Драко. Они не говорили ничего, но шелестящий шум означал, что Драко присоединился к ним, и все трое скрылись через ближайшие двери. Следуя указаниям, которые шептал Драко, они направились к гостиной.
— Куча подружек, — повторил Гарри, покачав головой, в то время, как они заворачивали за угол. — У меня нет кучи подружек. Я в эти игры не играю, Гермиона.
— Я знаю, — ответила она, стараясь не рассмеяться.
— В данный момент, — продолжал Гарри, — количество моих подружек равно нулю.
— Потому что ты только зря теряешь время, бегая за Чжоу, — сказала уязвленно Гермиона, — Которая вовсе не хочет встречаться с тобой.
— Я бы не говорил этого так уверенно, — заметил бесплотный голос Драко.
Гарри подозрительно покосился на пустое место, где, по-видимому, стоял Драко.
— Что ты хочешь сказать?
— Я думаю, что ее чувства по отношению к тебе могут решительно измениться.
— Что ты ей сделал, Малфой? — рявкнул Гарри.
— Не совсем, чтобы ей, — сказал Драко. Гермиона могла слышать, как он ухмыляется, — С ней будет точнее. Немножечко старых Малфоевских чар, и она умоляла меня о свидании .
— Ах, да, — сказал Гарри. — Знаменитые Малфоевские чары. Так это из-за них твой папаша решил, что ты голубой, или это просто из-за твоих волос?
Драко пропустил его слова мимо ушей.
— Во всяком случае, я сказал ей, что ты не интересуешься ей.
— Зачем ты сказал эту глупость? — огрызнулся Гарри.
— Затем, — ответил Драко, — что это так. О, смотрите, — добавил он, прежде чем Гарри сумел возразить, — вот мы и пришли.
В камине гостиной горел огонь, но комната, к счастью, была пустой. На стене напротив люка висел новый портрет. На этот раз он изображал невысокого сердитого мужчину, явно с накладными волосами. Надпись на портрете гласила: «МАРВОЛО МАЛФОЙ».
Гарри наклонился, чтобы оттащить ковер.
— Я не думаю, что это следует делать, Драко, — произнес вежливый голос позади них.
Они резко обернулись. Люциус Малфой стоял в дверях, окруженный толпой Пожирателей Смерти. Рядом с ним стояла Элефтерия, и на этот раз она смотрела совсем не по-матерински. Ее большие черные глаза выглядели как пещеры на пухлом белом лице.
— Ты, — обратилась она к Гермионе, — Как, ты сказала, твое имя?
— Лаванда, — запинаясь, ответила Гермиона, — Лаванда Браун.
— Я знакома с Браунами, — сказала Элефтерия, выходя вперед. — И я знаю их дочь, Лаванда. Ты не Лаванда.
Она повернулась к Пожирателям Смерти, стоящим возле нее.
— Схватить ее, — приказала она.
Сразу несколько событий произошли одновременно. Пожиратели Смерти шагнули вперед. Гермиона в ужасе отшатнулась назад. Гарри бросил угол ковра, который он держал, скользнул вбок и встал между Гермионой и Пожирателями Смерти.
— Уйди с дороги, Драко, — сурово сказал Люциус.
— Нет, — ответил Гарри, — Не трогайте ее.
— Она шпионка, — холодно произнесла Элефтерия, — Она подруга нашего Врага. Хозяин паба в Малфой Парке разоблачил ее, Драко. Она пришла сюда не к тебе, она пришла с Гарри Поттером. Хозяин паба увидел ее во время приема и рассказал нам.
— Я не думаю, что тебя следует обвинять, — добавил Люциус, — за твой неудачный выбор девушек. Мужчины куда лучше тебя бывали одурачены красивыми женщинами. Но я советую тебе, Драко, отойти в сторону. Я не хочу причинять тебе боль, но сделаю это.
— Лжец, — ответил Гарри, — Тебе нравится мучить меня.
Люциус улыбнулся.
— Возможно, — сказал он и кивнул двум Пожирателям Смерти, стоящим перед Гарри. Гарри потянулся за своей палочкой, но это было безнадежно. Их было двое против него одного. Он успел остановить одного из них Барьерным Заклятием, но второй даже не потрудился вытащить свою палочку. Вместо этого он схватил Гарри, сжал его и швырнул на пол. Гарри попытался встать, но Пожиратель Смерти с силой ударил его по голове носком сапога, окованным железом.
Гарри скорчился.
Пожиратель Смерти ударил его снова.
— Осторожнее, — елейным голосом сказал Люциус, — Это мой единственный наследник, а ты так грубо с ним обращаешься.
Пожиратель Смерти посмотрел вниз на Гарри.
— Живой, — сказал он, — Но очнется он не скоро.
— Ну и пусть лежит, — сказал Люциус. — Приведите мне девчонку.
Двое Пожирателей Смерти схватили Гермиону за руки, но она почти не почувствовала этого. Она не отрываясь смотрела на Гарри, который лежал на полу в расползающейся луже крови. Они подталкивали ее вперед, пока она не оказалась перед Люциусом.
— Привет, Лаванда, — сказал тот, — Или мне нужно спросить твое настоящее имя? Думаю, что нет, поскольку ты нам не так уж и интересна. Что нас интересует, так это мальчишка Поттер. Где он?
Гермиона крепко зажмурилась, но образ Гарри по-прежнему стоял перед ее глазами.
— Вы убили его, — сказала она и назвала Люциуса таким словом, что она и не подозревала, что оно ей известно. Должно быть, она научилась ему от Драко.
— С Драко ничего не случится, — нетерпеливо сказал Люциус, — И не притворяйся, что тебя это беспокоит. Ты пришла сюда вместе с Гарри Поттером. Где он?
Гермиона открыла глаза и посмотрела в серые глаза Люциуса. Они были холодными, как сама зима.
Она покачала головой.
— Прекрасно, — невозмутимо сказал Люциус, достал свою палочку и направил ее конец ей на грудь, прямо в сердце. Он приблизил свое лицо к ней, словно собирался ее поцеловать.
— Круцио, — произнес Люциус.
Это была самая ужасная боль, которую она когда-либо испытывала, которую она могла вообразить. Ее жгли, резали, рубили на части, разрывали на куски. Она была разрушена и опустошена, ее тело никогда не сможет быть таким, как прежде. Она могла слышать, как она кричит в агонии, и в то же самое время она оглохла и ослепла. Мир раскалился добела, она все кричала и кричала, она умирала…
Люциус убрал палочку, и боль прекратилась. Пожиратели Смерти отпустили ее руки, Гермиона упала на колени и з

— Привет, отец, — сказал Драко.
Люциус все еще выглядел как тот, кого заставили съесть кусочек лимона, а потом оказалось, что лимон был привязан к кирпичу.
— Драко?
— Он действительно очень на тебя похож, Люциус, — глянул на Драко Волдеморт. — Особенно глаза, — он поднял палочку. — Жаль придется их выжечь.
— Господин, — отчаянно произнес Люциус, поворачиваясь к Волдеморту. — Пожалуйста, поверьте мне… — На одно безумное мгновение, Драко подумал, что отец собирается просить за его жизнь. — Пожалуйста, поверьте, я ничего не знал.
— Странно, но я верю тебе, Люциус, — сказал Волдеморт. — Ты всегда был настолько глуп и меня не удивляет, что ты не знал о делах твоего сына. Но это не меняет дела. Он предатель и должен умереть.
— Могу я предложить кое-что, Господин? — Спросил Люциус.
— Отец, — влез Драко.
Люциус проигнорировал его.
— Только быстро, — разрешил Темный Лорд.
— Заклинание Истины, — продолжил Люциус. — Возможно, даже очень, что Драко знает, где сейчас настоящий Гарри Поттер…. Если это Оборотное зелье, то он должен быть поблизости…
Волдеморт холодно улыбнулся.
— Прекрасная идея. — Он опять достал палочку и направил на Драко.
— Отец… — повторил тот.
— Веритас, — прошипел Темный Лорд.
Итак, второй раз в жизни, крюки впились в грудь Драко и начали раздирать ее, и он задыхался от боли и ужаса, что над ним так издеваются. Это было хуже, чем в прошлый раз, может потому, что в этот раз он сопротивлялся. Но это было бесполезно. Что бы он ни хотел сказать, когда открывал рот, он знал, что скажет только правду.
Волдеморт начал с простого.
— Как тебя зовут?
— Драко Томас Малфой.
— В честь меня, Люциус? — Похвалил Волдеморт, — как забавно.
Люциус глупо улыбнулся.
— Где Гарри Поттер?
Драко прикусил губу. Но никакого результата.
— Я не знаю, — с облегчением услышал он себя. Струна, которая соединяла его с Гарри, лопнула и он больше не знал, где находится Гарри.
— Почему у тебя была его внешность? Почему ты им притворялся?
— Мой отец хотел убить Гермиону, — отвечал Драко — Я не мог ему позволить сделать это.
Люциус был крайне удивлен.
— Она, правда, твоя девушка?
— Нет, — сказал Драко. — Она лучшая подруга Гарри.
— И ты счел нужным рисковать жизнью ради чьей-то лучшей подруги? — Спросил Темный Лорд. — Почему?
— Я люблю ее, — покраснел Драко. До этого он думал, что большее унижение невозможно. Оказывается, он ошибался.
— Боже, как волнующе, — сказал Волдеморт, хотя выглядел лишь чуть заинтересованным. — Почему бы тебе ни рассказать нам, юный Малфой, как ты попал в этот дом, с лучшей подругой Гарри Поттера, которую ты… любишь, и Гарри Поттером, который, видимо, притворяется тобой?
— Нет, — Драко пытался встать на колени. На лице было что-то мокрое; когда он поднял руку, чтобы вытереть это, его рука стала красной. Кровь. Он прокусил губу. — Нет.
Но поднятся Драко не смог. Боль в груди была слишком сильной, как и чувство, что тебя разрывают пополам. Он упал на пол.
— Отец, — услышал он свой голос, и содрогнулся от того, как по-детски он звучал, — отец, пожалуйста.
Люциус неловко повернулся.
— Может Вам стоит повторить заклятие снова, Господин?
— В самом деле. — Волдеморт так и сделал.

* * *

Они были почти у самых ступеней, ведущих наверх в кабинет, когда Гарри громко вскрикнул. Гермиона с удивлением развернулась.
— Гарри, — позвала она. — Ты уверен, что с тобой все в порядке…?
Его ответ она не разобрала. Он согнулся как от боли, и темным комом рухнул на пол, закрыв лицо руками. Она подбежала к нему, и он поднял голову.
— Гермиона? Это ты?
Она уже собиралась раздраженно что-то сказать, когда свет ее палочки упал ему на лицо. И вместо ответа у нее вырвался крик. Она зажала рот ладонью и уставилась на него.
— Гарри, — наконец выдохнула она. — Это ты.
— Конечно это я, — раздраженно ответил он. — Ты что, надеялась увидеть Люциуса? Аа, проехали.
— Заткнись, — сказала она. — Я серьезно, Гарри, это действительно ты… ты вернулся, понимаешь?
Это было так. Растрепанные черные волосы, зеленые глаза, шрам-молния и все остальное. Он отнял ладони от лица и слегка улыбнулся.
— Я вроде понял это. Эта кошмарная боль и то, что я опять ничего не вижу.
Гермиона не могла оторвать взгляд от него. Было так странно видеть его лицо как ЕГО лицо опять; знакомые черты вновь оживали, обретя ту душу, что принадлежала им всегда. Она смотрела на него в абсолютном молчании.
Наконец она сказала.
— Теперь ведь уже так не больно, да?
Он покачал головой.
— Нет, но… — он не договорил. — Хорошо бы я мог снова видеть.
Гермиона встала рядом с ним на колени.
— Я могу вылечить твои глаза, Гарри. Хочешь?
Мгновение он молчал, кусая губу. Затем неохотно сказал:
— Думаю, да.
Девочка знала, почему Гарри никому не разрешал исправлять его зрение: это было его изюминкой — что-то вроде знака Гарри Поттера. И, нравилось ему в очках или нет, но если бы он от них избавился, то Ведьмовский Еженедельник тут же пожинал бы лавры сплетен. Они уже насочиняли историй о том, как он стрижет волосы (в ванной, сам, маникюрными ножницами) и где он берет свою одежду («Я просто позволяю Хагриду выбирать ее для меня»). Если он еще избавится и от очков, то там, наверняка, появятся заголовки типа «ГАРРИ ПОТТЕР СЛИШКОМ ТЩЕСЛАВЕН, ЧТОБЫ НОСИТЬ ОЧКИ»; «МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ ВЫЖИЛ, СЛИШКОМ МНОГО ВООБРАЖАЕТ?», а Гарри ненавидел подобные вещи.
— Это только на время, — мягко произнесла Гермиона. — Корректирующее заклятие. Пока мы не найдем твои очки.
— Хорошо, — он закрыл глаза.
Она вынула палочку и коснулась кончиком его век. Затем она нагнулась вперед и прижалы пальцы к его вискам.
— Сиди тихо, — посоветовала Гермиона, и он взял ее за запястья, чтобы сидеть спокойно. — Окулус!
Гарри подскочил, как будто его ударили и открыл глаза. Улыбка медленно расползлась на его лице.
— Привет, — сказал. — Спасибо, Гермиона.

* * *

Прошло лишь пятнадцать минут, в течение которых Волдеморт издевался над ним, но Драко они показались часами. Он сумел отвлечь себя и как издалека слушал свой голос, рассказывавщий все его отцу и Темному Лорду — от того момента, когда он превратился в Гарри, до последнего предположения, что Гарри находится в подземелье, спасает Сириуса.
Когда ему больше нечего было сказать, Волдеморт снял заклятие Истины. Облегчение было сильным, но таким же было и растущее чувство вины.
— Ну, — услышал он своего отца, — может нам стоит поискать Поттера внизу, Господин?
— Нет, не нужно, — Волдеморт был доволен. — Нам надо только ждать. Гарри Поттер сам придет к нам. Он придет за твоим сыном.
Люциус колебался.
— Но Милорд… они даже не друзья, Драко говорил…
Волдеморт покачал головой.
— Я знаю Гарри Поттера. — сказал он. — Он такой же, как его отец. Он придет за твоим сыном, Люциус. Я гарантирую.

* * *

Когда они поднялись к кабинету, Сириус уже ждал их там в своем собачьем обличье. Гарри открыл рот, чтобы что-то сказать, но Сириус покачал головой и показал, чтобы они шли за ним. Они бежали за ним через холл к кабинету Люциуса и через дверь, которую Сириус открыл лапой.
Нарцисса сидела за столом Люциуса так же, как когда Сириус нашел ее здесь, только она положила голову на руки и горько плакала.
Сириус превратился в человека так быстро, что раздался хлопок. Он мотнул головой в сторону Нарциссы.
— Я должен все ей рассказать, — тихо сказал он Гарри и Гермионе. — Она очень расстроена. — Он посмотрел на Гарри. — Ты вернулся? Я так и думал.
Гарри был удивлен.
— Почему ты так думал?
Сириус топнул ногой, выглядел он несчастным.
— Волдеморт уже здесь, — сказал он, глядя на Гермиону. — Он здесь, чтобы найти Гарри…
Сириус вздохнул.
— Ну, я имею в виду, он бы сразу понял, что Драко не ты, ведь так? Он наверняка снял заклятие.
Гермионы была шокирована и обеспокоена; Гарри, как обычно, не выказал удивления, только покорность судьбе.
— Я думаю, такое могло случиться, — тихо произнес он. — Мой шрам уже болит почти час.
Гермиона была в ярости.
— Почему ты не сказал мне?
Гарри раздраженно глянул на нее и она вспомнила, что час назад, она и Гарри целовались в подземелье, после чего она послала его с большой страстью. Видимо это не показалось ему удобным временем, чтобы сообщить о боли.
— Ой, — покраснела она. — Извини.
Гарри повернулся к Сириусу.
— Ты думаешь, Драко в порядке? — Он нервно посмотрел на Нарциссу и понизил голос — Думаешь, он жив?
Сириус пожал плечами.
— Не знаю. Темный Лорд мог убить его в припадке ярости. Но в то же время, Драко — сын его самого близкого и могущественного Пожирателя Смерти. Если Драко сможет их убедить, что действовал под влиянием Оборотного зелья… если он расскажет Лорду о тебе…
— Он не сделает этого, — резко перебила его Гермиона.
— Может и нет, — осторожно сказал Сириус. Но ни он, ни Гарри не осмелились посмотреть ей в глаза.
— С Нарциссой все будет хорошо? — В конце концов, нарушил молчание Гарри.
— Надеюсь, — сказал Сириус. — Люциус… — Сириус произнес это имя с особенной ненавистью. — Люциус держал ее под разными заклятиями так долго: Принуждающее заклятие, иногда заклятие Империус. Ей запрещено иметь волшебную палочку, запрещено лгать ему, под страхом смерти запрещено произносить имя Люциуса, на случай если она захочет использовать его в проклятии.
Гермиона покачала головой.
— Не было бы легче просто женится на той, которой он нравился?
— Люди, такие как Люциус, не делают вещи только потому, что это легко. — Горько ответил Сириус. — Они делают все, чтобы показать насколько они могущественны. Люциус хотел жениться на самой красивой девушке в школе. И женился.
— Его надо посадить в Азкабан, — зло сказала Гермиона.
— А нам надо спасать Драко, — добавил Гарри.
Гермиона передернулась.
— Мне надо встретиться с ним, — хмуро сказал Гарри.
— И что дальше, Гарри?
— Я поменяю себя на Драко.
— Ну да, — разозлилась Гермиона, — потому что Волдеморт известен тем, что твердо держит слово.
— Я думаю, Гермиона имеет в виду, что он все равно убьет тебя. Вообще, я думаю, что он ждет, что ты именно так и поступишь.
— Ну, мы все равно не можем оставить его Люциусу и Волдеморту, — протестовал Гарри, — и Пожирателям Смерти.
— Пожиратели Смерти не с ними, — произнес слабый голос. Это была Нарцисса, теперь сидевшая и вытиравшая глаза. — Они внизу, в бальном зале, готовят заклятие Мучения.
Сириус сел рядом с Нациссой и обнял ее за плечи.
— Ничего, — сказал он, — с ним все будет хорошо. — Но голос его звучал неуверенно.
Гарри посмотрел на Гермиону, ища поддержки, но та задумалась. Она прошла к шкафу и взяла толстую зеленую книгу — Эпициклическое Совершенствование Волшебства.
Сириус повернулся и посмотрел на нее.
— Гермиона, что ты делаешь?
— Ш-ш-ш, — Гарри приложил палец к губам, — пусть.
Гермиона быстро листала страницы.
— Я подумала… может… если бы мы смогли… Это было бы…
Сириус был в замешательстве. Нарцисса тоже. Но Гарри просто стоял и смотрел как она читала и пытался не шуметь. Наконец, она отложила книгу и повернулась к Сириусу.
— У меня идея!
Сириус с сомнением смотрел на нее.
— Это хорошо, — заверил его Гарри. — У Гермионы замечательные идеи.
— Но будет нужна Ваша помощь, Нарцисса, — добавила Гермиона.
Теперь даже Гарри засомневался. Но Нарцисса выпрямилась на стуле.
— Что мне надо делать?

* * *

Волдеморт приказал Люциусу смотреть за сыном, а сам подошел к окну. Это оставило Драко наедине с отцом. Если Драко ждал, что Люциус будет извиняться за то, что причинил сыну боль, то он был разочарован. Малфой-старший просто посмотрел на сына и сказал:
— Ты огорчил меня, мальчик.
Несмотря ни на что, Драко был впечатлен тем, что его отец абсолютно не испытывает угрызений совести. Это перехватывало дыхание.
— Может тебе надо было лучше учить меня, — предложил он.
Люциус наГрюмлся.
— Твое чувство юмора тебе не поможет. Если бы ты выказал немного раскаяния в содеянном, то Темный Лорд простил бы тебя. Он возлагал на тебя большие надежды, Драко. Он может быть снисходительным. И если ты, правда, действовал пoд влиянием Оборотного зелья…
Драко покачал головой.
— Боюсь, я снова разочарую тебя, отец, — сказал он. — У меня нет никакого желания присоединиться к Темному Лорду. Я не вижу в нем того, что видишь ты. Не очень стабилен и не слишком красив, — добавил он, подумав.
— Не знаю, чего ты пытаешься добиться, не слушаясь меня, Драко, — сказал Люциус раздраженно как обычный отец, обнаруживший, что его сын-подросток взял машину и въехал на ней в столб.
— Если ты сам не знаешь, отец, — холодно произнес Драко, — то и я не буду тебе объяснять.
— А если ты не прекратишь вести себя так, — голос Люциуса был ледяным, — то я больше не буду твоим отцом.
После этого они сидели в молчании.

* * *

Гарри, Гермиона и Сириус нервно бродили по кабинету, не глядя друг на друга. Нарциссы не было уже пять минут. Когда дверь, наконец, открылась и Нарцисса вошла в комнату, неся большой завернутый предмет, Сириус был так рад, что несколько раз превратился в собаку, а потом обратно в человека.
— Остановись, Сириус, — сказал Гарри, хотя был видно, что и он рад. — Слишком много волнения вредно для тебя.
Нарцисса положила сверток на стол и отошла. Остальные сгрудились вокруг стола.
— Я сказала, что отнесу это Люциусу, — голос Нарциссы звучал почти довольно. — Чем больше я сопротивляюсь, тем легче это дается. Я думаю, что могу называть его по имени.
Гарри, Гермиона и Сириус отпрянули.
— Но не буду, — добавила она.
Гермиона рванула назад к столу и развернула предмет. Все шумно вздохнули. Огромная металлическая рука лежала перед ней, ужасная и уродливая. Каждый из семи пальцев заканчивался лезвием, и вся поверхность руки была покрыта гротескными изображениями Знака Мрака. Несмотря на то, что она была пустой внутри, рука выглядела тяжелой.
Гарри смотрел на нее с отвращением.
— Это рука Мучения?
— Ужасная, правда? — кивнула Гермиона.
— Ну, хороша она тем, что Волдеморт не сможет заставить Драко использовать ее, — сказал Гарри. — Драко ни за что не будет носить такую вещь. Ну, может только, если сказать ему, что это от Армани.
— Заткнись, Гарри, — рассеянно одернула его Гермиона. — У нас только пара минут, чтобы все сделать, пока Нарциссе не надо будет нести это Сам-Знаешь-Кому. Дайте мне поработать с ней.

* * *

Пока Гермиона работала, Сириус потянул Нарциссу в угол.
— Ты все сделала хорошо, — говорил он ей. — Мы знаем, это тяжело для тебя…
— Я делаю это для Драко, — немного резко ответила она.
— Я знаю.
— И когда все это закончится, — продолжала Нарцисса, — ты понимаешь, что мне придется остаться здесь, правда? Я не осмелюсь уйти. Пока у отца Драко есть этот кулон…
— Но разве Люциус не подумает…
Нарцисса покачала головой.
— Он никогда не подумает, что я сделала что-то против него, не по своей воле, по крайней мере, не после семнадцати лет. Но если я уйду с тобой…
— Я понимаю, — несчастно сказал Сириус.
Нарцисса улыбнулась. Это был первый раз, когда он видел ее улыбку за восемнадцать лет. Это напомнило ему о детстве.
— Все будет хорошо, Сириус, — сказала она.
— Да, может быть, — ответил он.

* * *

Если бы у него не болело так все тело, Драко бы заснул там, где лежал — на полу фехтовального зала. Он устал и едва услышал, как открылась дверь и вошла Нарцисса.
Она подошла к Люциусу.
— Они просили меня принести тебе это, — и без церемоний отдала ему руку Мучения.
Люциус был здорово удивлен.
— Что?… Почему?
— Гарри Поттер в замке, — абсолютно искренне сообщила ему Нарцисса. — Он сейчас идет сюда.
Это быстро разбудило Драко. Он сел и уставился на мать, которая на него даже не глянула. Происходило что-то странное, он был уверен. Ему казалось, что это не очень похоже на Пожирателей Смерти — попросить Нарциссу отнести такой могущественный и важный магический предмет Люциусу без них. Если только у них не было на это причины, о которой она не упомянула.
Люциуса одолевали те же подозрения, но он не хотел ничего говорить перед Волдемортом. Сегодня он уже доказал Темному Лорду, что не может контролировать собственную семью, и естественно он не хотел показывать свою несостоятельность еще раз. Вместо этого он поднял левую руку и сказал в Чёрная Метка:
— Хвост. Макнейр. Идите сюда и приводите всех.
Тотчас, в комнате начали появляться телепортирующиеся Пожиратели Смерти: Хвост, Макнейр, Забини, Розье, Паркинсон и многие другие. Люди, которых Драко знал с детства, с детьми которых играл. Никто из них не смотрел на него, сломленного и сидящего на полу в крови.
Волдеморт отвернулся от окна.
— Гарри Поттер здесь, — произнес он, разминая пальцы. — Он за дверью.
Его голос ударил Пожирателей Смерти не хуже хлыста. Они стали внимательно осматриваться. Драко увидел, как Нарцисса отошла от группы и вышла из зала через боковую дверь.
В коридоре четко раздались шаги. Двойные двери распахнулись — сначал одна половина, потом другая. Драко сжал руки, даже не сознавая этого.
Вошел Сириус в своем собачьем обличье. Стояла тишина. За ним вошла Гермиона, очень бледная и взволнованная. И после Гермионы — появился Гарри. Вздох пробежал по группе Пожирателей Смерти, как ветер по веткам. Гарри был еще бледнее Гермионы, какого-то пепельного цвета, но выглядел решительно. На нем не было очков и от этого он выглядел моложе, чем на самом деле. На его руке все еще была запекшаяся кровь, и на мантии тоже: часть — его, часть — Драко.
— Я здесь, — объявил он.
Волдеморт стоял в центре круга, образованного Пожирателями Смерти и смеялся.
— И я знаю почему, — сказал он. — Ты пришел за ним, — и показал на Драко.
— Да.
— Он того не стоит, Гарри Поттер, — продолжил Волдеморт. — Что, ты думаешь, он тут делал все утро, пока ты был занят спасением своего четвероногого друга? Он рассказывал нам все. С тех пор как я снял заклятие, связывающее вас — я должен обязательно выяснить, как это было сделано, это просто гениально — он здесь пел нам очень любопытную песенку.
— Я не верю в это, — крикнула Гермиона. — Вы лжете! Вы могли узнать, что Гарри здесь и без помощи Драко!
Волдеморт поглядел на нее своим отравляющим взглядом.
— Тебе должно быть понравилось проводить время в шкафу с юным Малфоем, раз ты так верно защищаешь его.
Краска залила лицо Гермионы. Драко пытался поймать ее взгляд, но она не смотрела в его сторону.
— Тогда… тогда вы пытали его, — сказала она уже менее уверенно.
— Не понимаю, зачем мне пытать его ради информации, что он целовался в шкафу с глупой девчонкой. Нет, он рассказал все сам, по своему желанию.
Гермиона промолчала, но слезы начали капать из ее глаз.
— Да какая разница, в любом случае, — сказал Волдеморт, поворачиваясь к Гарри, — у меня на руках все козыри, у тебя — ни одного. Я с трудом верю, что ты так безнадежно глуп, что пришел сюда, думая, что сможешь меня победить. Но я знаю твоего отца, мальчик… и это именно то, что он бы сделал. Вы оба больше глупые, чем храбрые.
Гарри вынул палочку.
— У меня есть это. Ты не осмелишься биться со мной на дуэли пока у меня есть это.
— Нет, — ответил Волдеморт и щелкнул пальцами. Из воздуха появились веревки и обмотали Гарри, привязывая его руку с палочкой к телу. Волдеморт подошел к нему, вынул палочку из руки и бросил ее на пол. — А теперь у тебя ее нет. — Он посмотрел задумчиво на Сириуса и Гермиону. — Я мог бы убить твоих друзей, — мягко сказал он прямо Гарри в ухо. — Но будет гораздо интереснее позволить это сделать тебе.
Гарри ничего не сказал, только с ненавистью посмотрел на Темного Лорда.
Волдеморт еще раз щелкнул пальцами, и рука Мучения вылетела из объятий Люциуса и приземлилась на его ладонь. Несмотря на худобу, Темный Лорд был очень сильным. Он повертел немного руку Мучения, как будто это была палка, затем поднял руку Гарри — ту, которая не была привязана к телу — и надел на нее руку Мучения, как будто это была огромная, не по размеру, перчатка.
Гарри громко закричал. Веревки, связывающие его, упали, и он рухнул на землю, не крича больше, но корчась, как будто рука была горячей и обжигала его. Драко видел, как металл растягивается и сужается, подгоняя себя под размер руки Гарри, охватывая предплечье металлическими браслетами.
Драко сжал свою руку в приступе боли. Он не знал, что делал это, но это было так же, как у Гарри.
Наконец Гарри сел. И даже Пожиратели Смерти вздохнули. Рука Гарри стала оружием из металла и лезвий, приносящим смерть. Серебро руки Мучения распространилось по левой части его груди. Вокруг него было что-то вроде ореола черного света — анти-ореола, мерцающего и темного. Его кожа была очень бледной в этом странно свете, глаза казались мерцающими изумрудами. Он выглядел НЕчеловеком.
Драко услышал, как Гермиона всхлипнула.
— Гарри, — сказал Темный Лорд мурлыкающим голосом. — Что ты?
— Я оружие, — голос Гарри был странно далеким. — Я твое оружие.
Темный Лорд ухмыльнулся и повернулся к Люциусу.
— Я не уверен что нам даже понадобится заклятие Империус. Но лучше перестраховаться, чем жалеть потом.
Он направил палочку на Гарри:
— Империо!
Гарри наклонил голову, когда луч зеленого света ударил его. Когда он поднял ее опять, его взгляд казался расфокусированным.
— Так, — произнес Волдеморт, — теперь, Гарри, направь руку на… нее. — Он показал на Гермиону. — На твою маленькую подружку. Давай.
Гарри повернулся, поднял руку. Металлические пальцы-лезвия были сжаты в кулак, и направил ее на Гермиону, которая смотрела на него широко открытыми глазами. Затем он сказал:
— А ты говорил, что я глупый.
Он развернулся, и теперь рука Мучения указывала на Волдеморта и кучку Пожирателей Смерти вокруг него. Гарри пошел в их сторону, медленно, как будто это требовало больших усилий.
— Знаешь, а заклятие Империус на меня не действует, — сообщил он Волдеморту. — Тебе следовало придумать что-нибудь получше, чем дать врагу смертельное оружие.
— Оно врядли смертельно для меня, — резко ответил Волдеморт. — Ты, идиот.
— Может нет, — произнес Гарри, — а может и да.
И он раскрыл ладонь.
Серебрянные лезвия разошлись, и из руки вылетел яркий сноп голубоватого света. Сила его была так велика, что Гарри отбросило назад. Драко упал на землю, когда язык голубого пламени промчался у него над головой. Сноп света ударил в стену и разбил выставочный стеклянный ящик со старинными мечами, которые с лязгом рухнули на пол.
Гарри упал на колени, но все еще направлял свет на Люциуса и Пожирателей Смерти. Драко видел как свет ударил в первого, затем остальных Пожирателей и услышал их крики, когда свет закрутился вокруг них, как веревки Волдеморта вокруг Гарри. Одного за другим, их сбивало с ног, включая Люциуса, они вопили и… исчезали.
Волдеморт исчез последним. Казалось, он держался только на силе его ненависти к Гарри. Но Гарри поднял руку и опять направил на Темного Лорда и тот тоже исчез. Голубой свет испарился вместе с ним. Гарри рухнул на пол, как подстреленный.
Драко поднялся на ноги и бросился к Гарри. Гермиона была быстрее, и упала рядом с ним на колени. Гарри выглядел умирающим. Она схватила его уродливую металлическую руку и начала водить вдоль нее палочкой.
Драко хотел помочь и подержать руку Гарри, но Гермиона, вся бледная и отчаявшаяся, рявкнула:
— Не трогай его!
Драко отдернул руку.
С конца Гермиониной палочки сорвалась вспышка света, и металлическая рука Мучения исчезла. Гарри начал подергиваться. Плечи Гермионы опустились в облегчении.
— Извини, — тихо сказала она, не глядя на Драко. — Просто — рука высасывала из него силы, она бы убила его через минуту. Я должна была ее снять.
— Это не было заклятие Мучения, — спокойно произнес Драко. Почему она на него не смотрит?
— Нет, — Гермиона смотрела на Гарри. — Нет. Мы изменили ее. Но рука все еще опасный Превращенный объект, и его использование может убить.
Большая слеза сбежала по ее носу и упала на лицо Гарри. Он открыл глаза.
— Перестань, — хрипло сказал он.
Гермиона улыбнулась ему. Гарри — ей.
— Ты был великолепен, Гарри, Правда!
Сириус подскочил к ним, сел рядом с Гарри и взял его за руку.
— Это было классно, правда, классно, Гарри, поздравляю!
Гарри медленно сел. Он всё ещё был бледен, но цвет возвращался в его лицо.
— Мы должны выбираться отсюда, — как бы, между прочим, сказал он, — Гермиона, ты сказала, заклятие не постоянное?
Она покачала головой.
— Это очень сильное Вихревое заклятие вместо убийственного, которое обычно в руке Мучения, — объяснила она. — Оно не убьет их, но отправит подальше отсюда надолго. Оно разбросало их по разным местам. Я надеюсь, Волдеморт попадет в аквариум с пираньями в зоопарке, — зло добавила она.
Драко подумал, что должен сказать что-нибудь, но не был уверен, что именно. Ему, вероятно, надо поблагодарить Гарри за спасение жизни. Но Гарри и Гермиона были заняты, улыбаясь друг другу как идиоты, а Сириус похлопывал Гарри по спине и обращаясь с ним как с героем. Ладно, признал Драко, Гарри и был героем. Хотя если бы он не притворялся Гарри, чтобы спасти жизнь Гермионы, его собственная вряд ли нуждалась бы в спасении. Кстати, Гермиона так и не поблагодарила его за это. Вообще-то, она даже не знала об этом.
Чувства, которые он думал, что забыл, нахлынули вновь. Ревность, ярость и гложущий страх. Ни Гарри, ни Гермиона не смотрели на него — они думали, что он предал их — они презирали его.
— Поттер, — начал он, сунул руку в карман, вынул очки Гарри и бросил ему на колени. — Твои очки.
Гарри поглядел наверх.
— Спасибо, Малфой, — но во взгляде была настороженность.
Это только распалило гнев Драко.
— Давай, спрашивай!
— Что спрашивать? — Гарри смотрел еще более настороженно.
— Пытал ли меня Волдеморт, чтобы узнать, где ты. Тебе же интересно, так спрашивай.
— Нет, — резко сказал Гермиона. Но ни один из них ее не слушал. Они смотрели друг на друга, зеленые глаза смотрели в серые.
— Ну, — начал Гарри, — пытал?
— Нет, — ответил Драко.
Последовало долгое молчание.
— Ты спас мне жизнь, Поттер, — сказал Драко и кивнул в сторону Гермионы. — А я спас ее жизнь. Так что, мы квиты.
Все молчали.
— Ладно, — наконец произнес Гарри, — мы квиты.
Гермиона переводила взгляд с одного на другого. Гарри был все еще бледен и дрожал, а Драко был так же спокоен и собран, как если бы прошел через испытание не страшнее стрижки; хотя его одежда и лицо все еще были в крови.
— Драко, — позвала она. Но он не посмотрел на нее.
— Я не хочу ничего слышать от тебя, Грейнджер, — отрезал он.
Драко наклонился и поднял свою палочку. Затем выпрямился и засунул палочку в карман — он все еще был в одежде Гарри, потрепанной мантии и все такое. Он не смотрел на Гермиону, пока делал все это, и не видел страдания на ее лице.
— Увидимся в школе, — сказал он и пошел прочь.
Гермиона схватила Гарри за руку.
— Гарри, он … не может уйти…
Гарри выглядел уставшим.
— Пусть идет, если хочет, Гермиона.
Она отчаянно помотала головой.
— Мы не выберемся отсюда без него — там только на воротах семнадцать заклятий и только он знает, как снять их…
Гарри повернулся к Сириусу.
— Останови его.
Сириус превратился в собаку и прыгнул за Драко. Он толкнул его в спину, и тот упал на пол. Драко перевернулся, крича, и Сириус придавил его к земле. Гарри вскочил и, за Гермионой, медленно подошел к ним.
— Отзови своего пса, Поттер? — Драко разглядывал Сириуса с отвращением. — Я ненавижу собак.
— Ты должен быть полюбезнее с тем, кто помогал спасать тебе жизнь, — сказал Гарри.
— Я думал, мы квиты, — ответил Драко.
— Я не это имел в виду, я о Сириусе.
— Заткнитесь оба, — оборвала их Гермиона. — Нам надо идти. Драко… тебе придется пойти с нами, мы никогда не выберемся отсюда без тебя.
— И это моя проблема, потому что…?
К Драко вернулась его ирония, котрую Гермиона помнила и ненавидела.
Сириус вернулся в человечье обличие, встал и резко поставил Драко на ноги.
— Я скажу, почему это твоя проблема, мой мальчик, — сказал он и щелкнул пальцами. Веревки появились из воздуха и связали руку Сириуса с рукой Драко. До того, как Драко успел отреагировать, Сириус вытащил его палочку и сунул себе в карман. — Потому что я сделаю это твоей проблемой.
Драко был зол, его глаза почернели от ярости. Он ухмыльнулся Гарри и Гермионе. Это была противная, невеселая ухмылка.
— ТАК вы хотите играть, Ладно же.
— Почему ты просто не пойдешь с нами, потому что хочешь этого? — Спросила Гермиона, — мы только пытались помочь тебе, ничего больше…
— Мой отец сказал, что больше не будет моим отцом, Темный Лорд хочет моей смерти, и когда я вернусь, меня наверняка исключат из школы. Если главной идеей всего этого было показать мне как отвратительно быть тобой, Поттер, тогда это сработало.
Глаза Гарри вспыхнули гневом.
— Это все вовсе не крутится вокруг тебя, Малфой, для начала.
Драко выглядел так, как будто надеялся, что Гарри это скажет.
— Конечно, нет, — хмыкнул он, — потому что все крутится только вокруг тебя, да, Поттер? Наши жизни не были бы в опасности, если бы ни ты.
— Гарри тот, кто он есть, он не виноват в этом, — голос Гермионы дрожал.
— Может быть, и нет, — ответил Драко, — но он может не втягивать своих друзей в передряги снова и снова. Что ты будешь делать, Поттер, если подскользнешься и кто-то из них погибнет? Это просто вопрос времени, только кто это будет — Уизли, Человек-Собака или Грейнджер…
— Заткнись, Малфой, — мертвым голосом произнес Гарри.
— Я не думаю, что Грейнджер требуется особое приглашение, чтобы умереть за тебя, — глаза Драко блестели, — я слышал вас, там, в туннелях: Скажи это, Гарри, скажи это…
— Заткнись, — закричала Гермиона, и Драко засмеялся.
— Он просто пытается нас разозлить, чтобы мы его отпустили, — сказал Гарри таким же мертвым голосом. — Ну, это не сработает.
И пошел. На полпути к дверям, он остановился, нагнулся и поднял один из мечей, которые вывалились из выставочного ящика. Он засунул его за пояс, повернулся и посмотрел на остальных.
— Мы идем, — сказал он. — Сейчас.

* * *

Время было к полуночи, и небо над Имением Малфоев казалось перевернутой черной чашей с точками звезд. Земли у замка были темными, серебристыми и …смертельно опасными.
Точнее, они были бы смертельно опасными, если бы с ними не было Драко. Конечно, был он злым и мстительным, но он все еще был Малфоем и знал, как
выбраться с территории Имения. Сириус шел первым и подталкивал Драко впереди себя. Гарри и Гермиона торопились следом. Гарри шел молча, видимо измотанный предыдущими событиями.
Они обошли несколько ловушек, включая и гнездо гигантских пауков, которое показал Драко и Сириус тут же наложил Ошеломляющее заклятие. Гермиона чувствовала себя отвратительно. Не только потому, что они все еще были на Малфоевских землях, что само по себе ужасно, или потому что Гарри все еще выглядел бледным и усталым, и она боялась, что заклятие Мучения, даже в изменненной форме, могло причинить ему больший вред, чем они думали — но и потому, что Драко не разговаривал с ней. Она хотела поблагодарить его за спасение ее жизни, но не могла, так как он не стал бы с ней говорить. Когда она хотела подойти к нему, он отмахнулся от нее. Вообще, он заговорил с ними только раз, спросив как Нарцисса. Ни у кого из них не хватило мужества сказать ему об Эпициклическом Заклятии, даже сейчас, так что Сириус не мог рассказать ему ничего, кроме того, что Нарцисса была в порядке. Это, естественно, только больше разозлило Драко. Гермиона продолжала поглядывать на Драко краем глаза. Как же она могла так ошибится в нем? Она была абсолютно уверена, что это не Оборотное зелье, это не могло быть Оборотное зелье… но как он смотрел на нее, говорил с ней там, в фехтовальном зале, как будто не было этой недели и он опять ненавидел ее.
Они подошли к низкому мосту над узкой речкой. Драко остановился как вкопанный. Гарри, который этого не заметил, уже собирался ступить на мост, когда Драко поймал его за рукав.
— На твоем месте, я бы не шел по нему, Поттер, — протянул он.
Гарри быстро отступил и с подозрением посмотрел на Драко.
— Почему? Что бы случилось?
— Обычная процедура, — ответил Малфой, — ты взлетел бы в воздух футов на пятьдесят и разлетелся бы по всей округе.
Гарри все еще смотрел на него, и Драко противненько ухмыльнулся. На секунду показалось, что Гарри не сдержится и даст ему в глаз. Драко вроде бы надеялся, что Гарри так и сделает, но был разочарован.
— Ясно, — Гарри глубоко вздохнул. — Значит это бомба.
— Понятия не имею, — Драко выглядел скучающим, — я не говорю по-магловски.
— Это что-то вроде Взрывающего заклятия, давай просто обойдем его, Гарри, — Гермиона выглядела очень несчастной.
— Нет, — Гарри задумчиво разглядывал мост. — Дай ему палочку, Сириус.
Сириус смотрел на него с сомнением.
— Гарри…
— Дай ему, — Гарри повернулся к Драко. — Сними проклятие, Малфой.
— А если не сниму?
— Тогда мы все пройдем по нему и посмотрим, что выйдет, — сказал Гарри. — Ты можешь пойти первым.
Драко наГрюмлся. Сириус вынул палочку и снул её в руку Драко, держа его другой рукой за запястье. Драко направил палочку на мост.
— «Раптус регалитер».
Последовала вспышка света. Сириус забрал палочку, и они прошли по мосту, Сириус толкал Драко впереди. Ничего не произошло, и Гарри с Гермионой последовали за ними.
Сириус почти ничего не говорил Драко с тех пор, как сообщил ему, что вывести их с земель поместья — его проблема. Теперь же он повернулся к нему и сказал:
— Что они сделали с тобой? Использовали Веритасерум?
Вопрос был внезапным и Драко споткнулся.
— Что?
— Я видел твое лицо, когда мы вошли в комнату, и только что, когда Гарри чуть не прошел по мосту, — продолжал Сириус. — Ты ни черта бы не сказал Люциусу, ты слишком гордый. Ты забыл, я жил в те времена, когда Волдеморт болтался по округе, пытая людей и используя Веритасерум как Перцовое зелье. Я знаю, какой след оставляет Темная Магия. — Он взял Драко за подбородок. — Прокусил губу, да? — добавил одобрительно. — Очень хорошо.
Драко дернулся.
— Какое тебе дело?
— Мне никакого, — заметил Сириус. — Но это может много значить для них, — и он показал на Гарри и Гермиону позади них.
— Они мне не поверят.
— А ты попробуй.
— Нет, — сказал Драко. — Они слишком легко поверили, что как только заклятие будет снято, я тут же повернусь и воткну нож им в спину, — с горечью добавил он. — Гермиона выглядела так, как будто собиралась плюнуть на меня. Они даже не спросили.
— Ты вообщем-то и не предлагал.
— Если бы я был Гарри, — огрызнулся Драко, — она бы и не спрашивала, она бы знала.
— Ты не Гарри, — честно сказал Сириус. — Больше нет.
Драко отвернулся, чтобы Сириус не видел его лица.
— Герой Гарри, — глухо сказал он. — Ему досталась погулка домой с Гермионой, а я закончил тем, что привязан к Человеку-Собаке.
— Тогда, послушай совета Человека-Собаки, — сказал Сириус. — Ты ничего не делаешь, чтобы улучшить свое положение. Просто скажи им правду, Малфой.
— Я не уверен Малфой ли я еще. И я уже не Гарри тоже. Я не знаю кто я.

Гермиона уже потеряла счет времени, когда услышала, как Гарри свистнул от удивления. Она подняла глаза и увидела то, на что он смотрел — пропасть делила землю прямо перед ними. Она была узкой, не больше тридцати футов в ширину, но казалась очень и очень глубокой. Она тянулась по земле как змея. Обойти ее было невозможно.
— Это Бездонная Пропасть, — во взгляде Малфоя скользнуло беспокойство. — Или Черная Бездна, я не помню. Нет… все-таки отец говорил, что просил дизайнера
сделать Бездонную Пропасть. — Драко пожал плечами.
— В любом случае, я бы не советовал падать туда. Там, может, и есть дно, но падать будете долго.
— Вот и доверяй вам после этого, Малфой, — хмуро заметил Гарри. — У всех людей в саду зеленые изгороди, у вас Бездонная Пропасть.
— Оригинальнее, чем изгородь, — сказал Драко. — Опять же удобнее.
— Хватит цапаться, — резко оборвал Сириус. — Как нам перебраться?
— Никак, — ответил Драко. — Если бы в вас была кровь Малфоев, то можно было просто пройти по ней без моста. Но в вас ее нет. — Он мотнул головой в сторону Гарри. — Ну, может у тебя еще есть, Поттер, хочешь попробовать?
Гарри, который не знал, как быстро новые кровяные клетки заменяют старые, и совершенно не хотел выяснить это, прыгнув с огромного утеса, замотал головой.
— Ни за что.
— Конечно, — добавил Драко, — если бы у меня была палочка….
Сириус протянул ее ему и держал за запястье, пока тот произносил заклинание. Вспышки света не было, но появился мост — узкий путь, свисающий с одной стороны пропасти. По нему едва могли пройти двое рядом.
— Что-то он мне не нравится, — сказал Сириус.
Драко пожал плечами.
— Этим мы пользовались, когда надо было перейти тому, у кого нет крови Малфоев. Он довольно прочный. Он подходит к другому краю дальше внизу.
— Ты первый, — сказал Гарри Драко, и они пошли.
Они наполовину пересекли пропасть, идя рядом по узкому мосту, когда услышали это. Какой-то жужжащий и бренчащий звук прямо над головой. Гермиона поглядела наверх, стараясь разглядеть что там, за утесом, возвышавшимся на десять футов над ними, и увидела, что остальные пытаются сделать то же самое.
— Что это? — спросила она.
Все посмотрели на Драко, который выглядел сбитым с толку.
— Понятия не имею, — ответил он.
— Быстро все к утесу, — скомандовал Сириус, и они вжались в монолит утеса. Через несколько минут, шум замолк, и они пошли опять, хотя теперь медленнее.
— Очень похоже было на… вертолет, — тихо сказал Гарри Гермионе. — Но этого не может быть. Не здесь.
— Он бы здесь не работал. — Согласилась она. — Слишком много магии в воздухе.
— Какой-нибудь летающий монстр? — забеспокоился Гарри.
— Это не было похоже на животное…
Она замолчала, когда шум приблизился опять, в этот раз, сопровождаясь вспышкой очень яркого света. Это что-то сделало круг и вернулось. Они опять прижались к скале. Что-то вдруг пролетело над их головами — что-то большое — если бы Гермиона не знала, она бы подумала, что это вертолет или самолет, но этого не может быть…
— Вернись сюда, — грубо сказал Сириус, и Гермиона поняла, что он говорит Драко, который отошел от утеса и стоял на мосту. Яркое сияние сделало его волосы цвета молнии. Он что-то делал с руками — но его левая рука была привязана… так ведь?
— Сириус! — крикнул Гарри. — У него палочка…
Сириус мгновенно повернулся. Драко отпрыгнул, разрывая веревки, связывающие запястья. Как-то, в суматохе, ему удалось вытащить свою палочку из кармана Сириуса и освободить себя. Он сорвал остатки волшебных веревок и бросить их на землю. Выражение его лица было очень странным — полутриумф, полуотчаяние.
— Дальше вы можете идти без меня, — сказал, повернулся и побежал туда, откуда они пришли.
Сириус упал на все четыре, превращаясь в собаку, и помчался за ним. Несколько вещей произошли одновременно.
Драко, слыша Сириуса позади, остановился, повернулся и побежал вбок с моста и прямо по воздуху. Он не врал, он, правда, мог ходить по воздуху над пропастью. Его ноги высекали серебрянные искры, когда он бежал, как нож высекает искры из металла. Сириус, заметно обескураженный, рыкнул от шока и стал отходить к ним. Гарри, видя недоумение Сириуса, побежал вперед. И внезапно споткнулся, его нога зацепилась за остатки веревок Драко. Он молча упал вперед, покатился и соскользнул с края моста, пропав из виду. Сердце Гермионы остановилось.
— Гарри! — закричала она, подбегая к краю, мысли бешено скакали в голове. — Гарри!
— Я здесь, — слабо ответил голос прямо под ней. — Но думаю, у меня сломана рука.
Гермиона упала на колени, подползла к самому краю и посмотрела вниз. Сначала, она увидела только темноту, котрая делилась только на тень и более светлую тень. Она нашла взглядом бледное лицо Гарри, повернутое к ней. Он держался за выступ одной рукой. Другая рука висела сбоку под странным углом. Его ноги болтались над бездной — глубокой и черной и… бесконечной.
— Гарри, — выдохнула она. Гермиона плюхнулась на живот и подвинулась вперед, пока не смогла достать до его руки, держащейся за выступ. Она крепко схватила его за запястье. — Все будет хорошо, — неистово бормотала она, — только держись, Гарри… — Она повернула голову, ища Сириуса, и увидела его в тридцати футах от нее. Он смотрел как Драко убегает по воздуху на противоположную сторону пропасти.
— Сириус! — крикнула она. — Сириус! Сюда! Быстрее!
Вдруг раздался громкий хруст и кусок скалы, за который держался Гарри, отвалися. Он съехал вниз на два фута, таща за собой Гермиону. Она схватилась рукой, котрая была свободна, за камень и зацепилась ногами. Мелкие камни впивались ей в кожу, но зато она перестала скользить вперед.
Она опять посмотрела на Гарри. Теперь ничто, кроме ее силы не удерживало его от падения, и она сжимала его запястье в такой силой, что ногти впивались в кожу.
— Держись, — повторяла она, срывающимся голосом, — только держись, Гарри, Сириус уже идет…
Она видела, как Сириус несется к ним, на четырех лапах, и все еще не приближается.
— Я не могу, — произнес Гарри внизу.
Она глянула на него. Он был очень бледен, грязь и раны проступали четко на его лице, но он был странно спокоен.
— Я не могу, — повторил он, и она увидела, что он прав. Его рука выскальзывала из ее руки — она потянулась вперед, уже наполовину свисая с края — и поймала его за рукав, крепко-крепко.
— Гарри… Гарри, пожалуйста.
Но она знала, что это бесполезно. Он не мог подтянуться на сломанной руке. Он висел на ее руке, и ее плечо уже жутко болело. Она слышала жужжащий звук над головой, но не подняла взгляда.
— Гермиона, — сказал Гарри.
Он улыбался. Как можно улыбаться в такой момент?
— Я люблю тебя, — произнес он. По крайней мере, это прозвучало так. Шум мешал ей, и она не была уверена.
— Что? — выдохнула Гермиона в шоке, — что ты сказал?
Гарри открыл рот, чтобы повторить. Но… послышался звук рвущейся материи, и рукав оторвался, как и должен был, и она знала, что так и будет.
Она увидела, как глаза Гарри расширились от ужаса — и он падал, падал, отдаляясь от нее, падал, кружась в воздухе, в непроницаемую темноту внизу.